Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии

Третья группа антропологов, не возражая против такого взгляда, идёт ещё дальше в рассуждениях относительно механизма физической смерти. Во множестве случаев, указывают они, жертва порчи, то есть, которая уже перешагнула роковой рубеж, не просто мозолит глаза окружающим, а представляет для них угрозу, от которой следует избавиться. Именно так и происходит у австралийских аборигенов. Изнурённая долгими страданиями жертва колдовства теряет поддержку и утешение ближайшей родни. Недавние сотрапезники лишают её еды и воды, так как покойник не нуждается ни в том, ни в другом. Одному врачу сказали: «когда конец близко, убери воду, и душа отойдёт». При сорока градусах в тени, а это норма для австралийской пустыни, человек без воды при обезвоживании живёт около суток.

Далеко не все случаи смерти в стиле вуду поддаются столь лёгкому объяснению, как эти примеры из Австралии, чей суровый климат играет на руку злоумышленникам. Гораздо чаще жертва как раз умирает, несмотря на заботу, которой её окружают родные и близкие.

С уверенностью можно сказать лишь одно – процессу «зомби-умерщвления» сопутствует ряд факторов. Вероятно, страх служит источником соматических изменений. Психическая уязвимость жертвы расшатывает её физическое здоровье. Нейрофизиологам до сих пор не ясны детали этого взаимодействия, хотя то, как окружающие и семья реагируют на смерть человека, казалось бы, должно неизбежно влиять на его психологическое и физическое состояние. В любом случае, даже если до конца механизм умерщвления по системе вуду пока ещё не изучен, основной посыл его ясен – мозг человека достаточно силён, чтобы травмировать и уничтожить питающее его тело.

Превращение гаитянина Нарцисса из человека в зомби было особенным примером «смерти в стиле вуду». Колдовство положило начало долгому процессу, который, играя на страхе жертвы, усиленном племенными предрассудками, завершился всамделишным умерщвлением жертвы. Для своих земляков Нарцисс умер на самом деле, а то, что потом было извлечено из-под земли, уже не имело отношения к человеческой породе. Насылая смерть, гаитянский колдун-бокор действовал по шаблону своих иностранных коллег – в его арсенале было средство, чью силу тысячекратно увеличивал страх намеченной жертвы. И в конечном итоге Нарцисса сгубили не токсины, а его собственное воображение.

Только представьте, через что ему пришлось пройти. С детских лет гаитянский крестьянин окружён людьми, верящими в живых мертвецов. Его собственное представление об этом явлении подкрепляли народные предания и рассказы очевидцев. Почти каждому гаитянину есть что рассказать про зомби. Нарцисс верил в реальность существа, обитающего между двух миров. Зомби беззащитны, они не разговаривают, у них даже нет имён. Они созданы для рабского труда. Правда, при избытке дешёвой рабочей силы острой потребности в крепостных, казалось бы, нет. С учётом колониального прошлого можно предположить, что если раба лишают свободы, то зомби лишают его личности. Оба варианта выглядят страшнее физической смерти. Нарцисс и его земляки опасаются не самих зомби, а перспективы стать одним из них. Во избежание подобной участи родственники покойного расчленяют труп на части, заподозрив неладное. Если, конечно, к превращению в зомби не причастны они сами.

Нарцисс не просто верил в зомби, ему, несомненно, было хорошо известно, как и для чего их создают. Дело в том, что он уже был изолирован как личность, когда его круг общения начал сужаться. Среди односельчан он сделался изгоем в виду совершенных им проступков, а семейные дрязги вокруг продажи земельного участка предельно обострили отношения с родным братом. В конце концов, тот и продал колдуну своего строптивого сородича, Нарцисса. Если бы Нарцисса зомбировали без одобрения общины, едва ли его брату удалось благополучно прожить на селе дальнейшие двадцать лет. Он и сейчас живёт там спокойно, в отличие от Нарцисса. Судя по всему, к моменту превращения Нарцисс полностью лишился поддержки односельчан, а ближайшие ему люди превратились в злейших врагов несчастного. А там, где замешаны члены семьи, слухов и сплетен не избежать, особенно, когда уже проявились заметные симптомы. Пока по мере того, как ему становилось всё хуже, Нарцисс убеждался, что его прокляли. И, скорее всего, он понимал, за что.