Змеи и виртуозы

Но все, что я могу видеть перед глазами, – лицо Райли, черт ее подери.

Разочарованно вздыхаю и провожу ладонями по джинсовой ткани. Это дурацкая идея, возможно, худшая из всех, что у меня возникали, но сейчас мне необходима разрядка.

Разрядка от чувства вины, которое наполняет тело при виде ее красоты, хотя раскаиваться должна она.

От неспособности произнести хоть что-нибудь, потому что ее ногти все еще впиваются мне в мозг, в легкие и душу.

Три года я жил и дышал, думая лишь о ней. Мечтая о том, что она будет моей снова.

Я пришел к отрицанию себя только потому, что все мысли были о ней.

Но этого больше не будет.

Дрожащими руками я расстегиваю молнию и достаю член. Он горячий, на головке выступили капли смазки.

Делаю резкий выдох, закрываю глаза и вдыхаю так же глубоко. Сжимаю член и делаю одно движение.

Потом еще одно.

Движения дерганые, неестественные. Вытягиваю шею, чтобы услышать, что происходит в ванной, в этот момент включается вода.

Опираюсь рукой на комод и выдыхаю. На лбу у линии роста волос выступает пот. Одна капля скатывается по переносице, и я вспоминаю Райли в ванне, кожа, покрытая потом, переливается от приложенных усилий, яйца подбираются и туго сжимаются.

Представляю ее лицо с открытым ртом и распахнутыми глазами, если она войдет до того, как я кончу.

Мысль о том, что она застанет меня в таком виде, когда сама занималась тем же, неожиданно только сильнее подхлестывает. Дыхание сбивается, бедра приходят в движение, кульминация так близка, что я чувствую ее вкус в горле.

С трудом сглатываю и замедляю движения, но полностью не останавливаюсь. Взгляд прикован к гладкой поверхности передо мной. Можно использовать трусики, что лежат в кармане, но придется их оставить как сообщение, а этого делать я не хочу.

Но и уходить, не дав понять, что был здесь, тоже.

В поле моего зрения оказывается небольшой пузырек, подаюсь вперед и щурюсь, чтобы разглядеть этикетку.

Нечто зловещее пронзает живот и поднимается вверх, отталкиваясь от ребер, и растворяется. Удовлетворение, болезненное, способное довести до безумия, растекается по телу, и я тянусь к крышке пузырька.

Схватив свободной рукой за горлышко, подношу к головке. Пальцы ног сжимаются в ботинках, тело становится ватным, струя спермы выливается из меня, как из неиссякаемого источника. Она стекает по стенкам пузырька с лосьоном, мускусный запах смешивается с ароматом Рождества, меня накрывает невероятное удовольствие.

Слышу, как в ванной перестает течь вода, и пытаюсь собраться. Плотно закручиваю крышку и слегка встряхиваю пузырек, чувствуя, как пульс стремительно учащается.

Извращенное чувство удовлетворения охватывает меня со всей силой, я ставлю лосьон на место и выскальзываю за дверь спальни прежде, чем Райли успевает выйти из ванной.

Вернувшись во временное жилье, занимаю привычный наблюдательный пост у окна, закинув ноги на подоконник и пристроив на них гитару.

Наблюдаю за ее фигурой, пока она готовится ко сну, кажется, даже вижу свою жидкость на ней. И тогда я пишу свой первый за три года куплет.

Глава 21 Райли

– Я просто говорю, что не представляю, куда они могли деться.

Встав на колени, я опираюсь на руки и ищу под комодом то, чего, как я уже понимаю, там нет.

Тон Кэла напряженный, даже не оборачиваясь, я понимаю, что на лице его выражение негодования.

– Как, черт возьми, может пропасть целый ящик нижнего белья?

Со стоном убираю руку, сажусь на корточки и беспомощно оглядываю спальню. Полный порядок, если не считать стоящие у шкафа коробки с обувью, которые я вытащила, пытаясь отыскать трусы.

Проснувшись утром, я открыла ящик, чтобы взять чистые, и обнаружила, что он пуст.

Первой реакцией было замешательство, за ним последовали все признаки страха. Либо меня ограбил кто-то незнакомый, либо Калеб каким-то образом пробрался наверх и унес мое белье.

И вот я сижу и краснею перед человеком, у которого определенно есть более важные дела. Еще неизвестно, что доставляет мне больше дискомфорта.

– Никаких признаков взлома нет, – продолжает Кэл. – Ты не могла переложить и забыть?

Я резко поворачиваюсь и смотрю, как он крутит обручальное кольцо на пальце левой руки. Потом другую опускает в карман и достает телефон. Брови его при этом медленно соединяются, отчего все черты будто ползут вниз.

Не представляю, как его жена живет с человеком, который постоянно пребывает в мрачном настроении. Вероятно, у нее стальные нервы и она не тратит время на размышления, за что он на нее злится.

Я общалась с ней всего несколько раз, скажу, что в ней присутствует теплота там, где у Кэла нет ее и в помине, такой характер – то, что нужно для сглаживания острых углов. В его глазах я чаще вижу свирепость, не располагающую к зрительному контакту.

Союз, заключенный в аду.

В первый год своего пребывания здесь я каждый свой день заканчивала вечерним звонком Кэлу с просьбой показать его новорожденную дочь.

Это было игрой – не выдавая цели, убедиться, что со мной все в порядке. Хотя, скорее всего, он понимал, как мне одиноко.