Змей подколодный

Борис Чернецкий ни в коем случае не сожалел о своём порыве. Более того! Отлично знакомый с гимназийским забавником, он был готов рукоплескать предприимчивому мальчишке. Обставить такую фигуру!.. Малыш несомненно имел право довести партию до конца. Перебить ему дорогу казалось попросту неспортивным!

Но, может быть, и стоило.

Малыш сыграл блестяще — только вряд ли понимал сполна, с кем имеет дело. А шейка у него и впрямь тоненькая. Во всех отношениях…

Чернецкий достал телефон и посмотрел на него с досадой. Звонить не хотелось. Он безмерно уважал своих бывших преподавателей — всех, без исключений, — и обязан им был не меньше, и потому звонить не хотелось очень. С другой стороны, репутация уже на слуху. Карман деньгами не порвёшь… А если учесть, что свобода птенцов встала ему отнюдь не дёшево, вполне можно совместить приятное с полезным.

Не находя в предстоящем разговоре ни приятного, ни полезного, он вздохнул и набрал номер.

— Моё почтение, Фёдор Аркадьевич. Не отвлёк?

— Доброй ночи, Борис. Чем обязан?

— Боюсь, у вас она доброй не выйдет. Я тут ваших детишек… гм-м… выкупил. Спешу уведомить.

Пауза.

— Премного вам благодарен, сударь, — сказал Демуров. — Озвучьте долг.

Вот она — репутация-матушка.

— Насчёт долга, господин учитель, нам бы попозже обговорить. Видите ли, детишки не со мной.

— Конкретней, Борис. Место, имя?

И отсчёт пошёл на минуты.

Глава 11 (Андрей)

Синий шарик, синий свет

(наконец-то показавший всем желающим свою истинную сущность)

— Мне страшно! — запищал самый маленький и схватил Снусмумрика за рукав пиджака.

— Ну-ну, держись за меня, и всё обойдётся, — подбодрил Снусмумрик. — Видишь, они уже открывают занавес.

Туве Янссон. "Опасное лето"

Блокнот: 17 ноября, среда, час пополудни

"Вот что у нас в гимназии славно: какую одёжку из шкафа ни достанешь, обязательно в кармане носовой платочек. Чтобы было чем щенку молоко утереть. Или лезвие отчистить — по обстоятельствам.

Но платочек-то не в молоке. В крови платочек. Ну что — проверим голос крови.

Щенки, они такие любопытные, господин маг.

Глядишь — и получится чего.

И ПЕРВОЕ МЕСТО в пятёрке лидеров на радио "Джедай-Плюс" — Андрей Карцев!!! Слушаем и ПОДПЕВАЕМ!!!

Этот День Победы!
Порохом пропах!
Это праздник!
Со слезами на глазах!
Так выбери меня!
Выбери меня,
белая кобыла нынешнего дня!

Выбери меня — на этот, мать его, вальс, закусивший губы, да простит меня Федерико Гарсиа…"

1

Как уже догадался проницательный читатель, на семнадцатый день ноября история Белого Кролика подошла к развязке.

А денёк-то, право же, выдался славный! Отлично подходил для поднятия флагов, раздачи орденов и прочих составляющих хэппи-энда — то есть, в отношении погоды. В учебном корпусе гимназии все окна распахнули настежь. За окнами радостно распевали птички, зеленела и золотилась листва, плыли по небу пушистые облачка… лепота!

Но, признаться честно, героям нашим погодные прелести были совершенно до фонаря. Да и мадам Окстри, обожавшая золотую осень, на последней паре лишнего шага к окошку не сделала. Урок она вела в группе Фарида — и все полтора часа пребывала в крайнем недоумении.

Гнилой апельсин на ветке не удержать: о дуэли мадам, разумеется, знала. В общих чертах. Излагать ей перипетии минувшей ночи господин Демуров и в мыслях не имел!

Не рассказал бы под пытками — хотя Коре Окстри доверял всецело. Доверял безоговорочно, закрывая глаза на маленькие женские слабости. Слабости имелись, о да! Одна другой краше! Склонность к экзальтации, выверенная до мелких нюансов. Откровенно показательное пристрастие к азартным играм. До отвращения непредсказуемые капризы — и ладно бы в постели!.. А хуже прочего — тщательно рассчитанное потворство пустым забавам… но именно что пустым.

Без пикантных подробностей история Карцева и чашки кофе не стоила — но если допустить Кору до деталей, начнётся форменный кошмар. Тут уж фунтиком шайской ванили не утешить! До попечительской коллегии не дойдёт, но и мало никому не покажется. Ведьма есть ведьма — насколько бы она ни была великолепна.

Впрочем, причиной недоумения мадам Окстри служил отнюдь не удачливый дуэлянт.

Поведение дуэлянта заслуживало длинной записи в кондуите. Дуэлянт выводил в тетради бессмысленные каракульки, шуршал под столом посторонней книжкой, беспрестанно книжку захлопывал и тут же начинал читать снова. Мадам терпела. Нынешняя ночь не прошла дуэлянту даром; любая неожиданная эмоция грозила бесконтрольной вспышкой магии. Пусть лучше читает.