Змей Сварога

— Одна из правд, — в тон ему усмехнулась Зина, — все верно. Я ведь все равно узнаю.

— А на другое я и не рассчитываю.

Крестовская уставилась в окно, где голые ветки деревьев качались под порывами ветра, напоминая о том, что март в Одессе — самый ветреный месяц в году. Наверное, ей нужно было расстроиться — полученное задание оказалось тяжелым, бессмысленным, собрав в себя все то, что она не любила. Но Зина не расстроилась. Наоборот: она почувствовала небывалый прилив сил. И даже промозглая серость за окном не смогла отнять этого ощущения. Странного ощущения праздника, которого она заслуживает.

— Я должна войти в его квартиру, чтобы понять, — после затянувшейся паузы медленно произнесла Зина. — Я должна буду обыскать его квартиру. Без этого ничего сказать нельзя.

— Разумеется, — кивнув, соглашаясь, Бершадов, порылся в кармане и положил на стол тонкий серебристый ключ, чем-то напоминающий рыбу с белым брюхом. Значительно произнес: — Это ключ от его квартиры. Тебе ничего не помешает спокойно войти.

— Ключ? — Зина взяла его в руки, рассматривая со всех сторон, и вдруг вздрогнула. Поневоле с ее языка сорвалось:

— Но это же... это...

И тут она замолчала. Господи, как же глупо надо было себя выдать! Понять сразу: то положил перед ней Бершадов, не называется ключом. Это была отмычка, самая настоящая воровская отмычка-универсал, отрывающая практически все двери...

Бершадов расхохотался, не сдерживая себя, хлопнул ладонью по столу. Хлопок получился не громкий, но Зина все равно подскочила.

— Браво! — продолжал смеяться он. — Я в тебе не ошибся! Такой опыт мне и нужен. Именно поэтому ты здесь. Ты такая же, как те, на кого ты будешь охотиться. Ты не боишься нарушить закон.

— Да, не боюсь, — холодно отозвалась Зина. Она даже не пыталась скрыть, что ее обидели его слова. — Я прекрасно знаю, что такое воровская отмычка и как ею пользоваться. А почему не должна знать? — Она пожала плечами. — Если б не знала, как смогла бы получить нужную информацию? Но это вовсе не значит, что я такая же, как она.

— Квартиру уже обыскивали и мои люди, и я сам, — перестав смеяться, сказал Бершадов. — Они ничего не нашли. И я не нашел, — признался нехотя.

— Значит, и я не найду, — Зина снова пожала плечами. — Я не собираюсь переиграть кого-либо.

— Найдешь, — Бершадов вмиг стал серьезным. — Именно ты найдешь, я уверен в этом. Иначе не видел бы никакого смысла работать с тобой.

Зина промолчала. Она почувствовала, что самое лучшее для нее сейчас — просто молчать.

— И ты по-прежнему меня ненавидишь, — раздумчиво произнес Бершадов, не сводя с нее внимательных глаз.

— Ненавижу, — не сразу ответила Зина. Повторила: — Ненавижу.

— Это меня радует, — неожиданно улыбнулся Бершадов. — Ненависть — самая искренняя эмоция, а злость позволяет идти вперед. Я уверен, что тебе это необходимо.

— Ненавидеть тебя? — уточнила Крестовская.

— Идти вперед, — поправил ее Бершадов.

Он встал и направился к двери. На входе обернулся:

— Не теряй времени. Увидимся через три дня, — улыбнулся странно и исчез.

Крестовская стояла возле старого корпуса университета на Елисаветинской улице, которая теперь называлась совершенно иначе. Из здания все время выходили студенты. Входили, выходили — жизнь бурлила. Зина направилась в университет сразу после разговора с Бершадовым. Сначала она решила побеседовать с коллегами, а вот квартиру оставить на потом.

Но по дороге к университету, раздумывая об этом задании, Зина пришла к выводу, что оно нравится ей все меньше и меньше. Получалось, как в детской сказке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Она могла бы продолжить логический ряд: и найди то, что не знаешь, непонятно зачем. Было ясно, что Бершадов не сказал ей всей правды. А пропавший научный сотрудник был не так прост, как казался на первый взгляд. Всю дорогу до университета Зина размышляла об этом.

Но отступать было не в ее правилах. Да она бы и не смогла. А потому решительно переступила порог университета и направилась к лестнице. Судя по указаниям, нужная кафедра находилась на втором этаже. Крестовскую не остановили в дверях, и она сочла это хорошим предзнаменованием.

На кафедре находился всего один человек — мужчина лет 50-ти, с окладистой седой бородой, в общем, классический образ университетского профессора, каким его изображают в книжках и фильмах. Он разбирал какие-то папки в шкафу. Увидев Зину, бросил это занятие и уставился на нее.

— Добрый день, — вежливо произнесла Крестовская. — Я ищу Игоря Егорова. Он сегодня на работу не приходил?

— Добрый, — мужчина прищурился, положил папки на стол и посмотрел на Зину с нескрываемым интересом. — А вы кто ему?

— Ну... это... э... невеста, — Зина помялась для приличия.

— Прекрасно, — в голосе мужчины моментально появился холод. — Хорошая из вас невеста, если вы даже не знаете, что Игорь давно пропал! — он старательно пытался скрыть возмущение.