Змея

Он явно не ожидал подобного ответа – он думал, что его речь вдохновит меня. Не вдохновила. Волшебство является частью меня, я люблю его первозданный соблазн – то, как оно заставляет мое сердце биться сильнее, кровь – бежать быстрее, а голову – приятно гудеть. Но я боюсь его не меньше, чем хочу. И не поддамся ему. Теперь я понимаю, что имела в виду Старая Грязька: оно требует всего, а забирает еще больше. Если я ступлю на эту стезю, начну убивать невинных ради собственной пользы, я никогда не вернусь обратно. Может, это и есть та жертва, на которую я должна пойти. Отказаться от волшебства ради спасения души. Если так, то я к ней готова.

Гай, со своей стороны, пытается смириться с моим решением. Его глаза и нос дергаются от едва скрываемого бешенства.

– Ты сдаешься? После всего, чему я тебя научил?

– Я весьма признательна вам за все ваши уроки…

– Не вижу в этом никакой благодарности, – брызжет он слюной. – Ты потратила впустую мое время, избалованная девчонка. Трона захотелось? Трона? Потому что эта власть ничто по сравнению с тем, что может волшебник. Ты недостойна зваться ни волшебницей, ни королевой. Ты давно уже не Гадюка. Ты не справилась с этим точно так же, как не справилась ни с чем, и я больше видеть тебя не хочу. Убирайся! – Я не двигаюсь, слишком потрясенная, чтобы реагировать, и он начинает орать: – Убирайся! Убирайся!

Тогда я подчиняюсь, охваченная внезапным страхом. Учителя, которому я привыкла верить, больше нет, на его месте – чудище. Его слова отдаются у меня в голове громким эхом, отражаясь от моих собственных чернейших мыслей, – я ни на что не гожусь. Не годилась и не буду годиться.

Хотя стычка с Гаем потрясла меня, она же помогает мне прояснить некоторые вещи. Я слишком долго позволяла гневу и разочарованию парализовывать меня, тратя все силы на Рэйфа и его людей. Возможно, я не справилась с волшебством, однако одно у меня получается хорошо. Я не допустила ошибки, когда отправилась в поселение защищать людей, – ошибка была в том, что я отправилась туда в одиночку. Поэтому в тот же вечер я сажусь со своими друзьями и рассказываю им о том, что мы должны сделать.

– Пойдете со мной? – спрашиваю я, изложив свой план.

Якс и Астрид улыбаются.

– А то! – отвечают они одновременно.

А вот Мордекай хмурится.

– Ты хочешь, чтобы мы сбежали, никого не предупредив, и защищали поселения?

Мне стоило взяться за дело раньше, когда я впервые услышала о том, что Капюшоны забирают детей. Вместо этого я транжирила время, злясь на себя за то, что не могу заставить действовать других. Я больше не хочу допускать подобной ошибки. Я вспоминаю, что говорил обо мне Рауль. Пора мне стать бурей.

– Да, именно этим я и хочу, чтобы мы занялись. Но если не хочешь…

– Отчего же, хочу. Просто проверял, правильно ли я тебя понял, – скалится Мордекай.

– Уверен?

– Вполне. Пора Хранителям заняться хранительством.

– Думаю, после того, что ты сегодня утром продемонстрировала, к нам многие присоединятся, – говорит Астрид.

– Тогда собирайте их. Выступаем через час. Если сегодня ночью бандиты выйдут на охоту, мы сделаем из них добычу.

За полчаса ей удается привлечь к нашему плану еще десяток Хранителей, и скоро мы уже выбираемся из дворца той же дорогой, что я вышла накануне, только на сей раз меня подгоняет не отчаяние или гнев, а решимость.

Мордекай подстраивается ко мне.

– Нужно поговорить насчет Капюшонов, – предлагает он, и голос его тих в ночи. – Я изучал характер их нападений. С первого взгляда он кажется случайным…

– Однако ты так не думаешь.

Он качает головой:

– Я наносил их передвижения на карту. Они приближаются.

Мне это не нравится.

– К дворцу? Ина права? Они идут за Рэйфом?

Мордекай пожимает плечами:

– Не знаю, но что-то их сюда притягивает.

– В таком случае еще важнее защитить поселения. Мы знаем, что бандиты уже тут.

Мордекай косится на меня:

– В самом деле?

Тут я спохватываюсь, что он не в курсе событий прошлой ночи, но не успеваю ответить – сзади подходит Астрид.

– Да, я рассказала ей. Дошли слухи от караульных.

Мордекай не дурак. Он догадывается, что мы говорим не всю правду, однако не успевает он закинуть удочку поглубже, как я слышу какой-то звук и прихватываю его за руку, чтобы он замолчал.

Это крик, похожий на тот скорбный вопль, который я издала, когда умер Томас. А я знаю, что бандитов тут сегодня нет. Значит, за детьми пришли Капюшоны.

Я и не знала, что умею бегать так быстро. Поселение довольно большое и густонаселенное. Дорогу освещает только свет луны, улицы заполнены людьми, причитающими и отчаянно что-то ищущими, так что трудно разобрать суть происходящего.

Я подбегаю к мужчине, который судорожно указывает влево:

– Они ушли туда. Пожалуйста, помогите нам!

Я киваю и устремляюсь в указанном направлении. Голова работает четко и сосредоточенно. Я готова к сражению. Слышу ровное дыхание позади и знаю, что Олвин меня прикроет.

И тут я вижу одного: фигура в капюшоне – лицо скрыто плащом – несет под мышками двоих детей.

– Вон там, – шепчу я Олвин, оказавшейся рядом со мной.

Капюшон подходит к амбару и юркает внутрь.