Змея Давида (СИ)

Солнце село, в камере стало темнее и прохладнее. Диана чувствовала, что засыпает и уже готова была уступить требованиям тела, повалиться на соломенный тюфяк и позволить себе отключиться, но внезапно до ее слуха донеслись шаркающие шаги за дверью. Она рывком вскочила на ноги и напряглась всем телом, готовая ко всему. За дверью кто-то прошипел «Аллохомора», ржавый засов отодвинулся, и в возникшем дверном проеме показалась щуплая человеческая фигурка. Это был мужчина неопределенного возраста, лысоватый, чуть сутулый, в руке у него был поднос, на котором стояли что-то вроде тарелки, накрытой салфеткой и кувшин, очень похожий на тот, что уже был здесь. Он вошел в камеру, причем дверь захлопнулась за ним сама, без помощи палочки, подошел к стулу у окна, не переставая смотреть на нее и держать ее под прицелом своей палочки. Человек поставил поднос на стул и когда он повернулся к ней лицом, Диана едва не вскрикнула от удивления: она узнала в незнакомце того самого востроносого парнишку с колдографии, только сильно постаревшего и еще более потрёпанного, о котором Римус сказал, что «он все равно что умер».

Словно уловив ее сомнения насчет еды и питья, человек осклабился и пропищал:

– Не бойся, не отравлено! – Ты кто такой? – хрипло поинтересовалась Диана.

Человек взглянул на нее своими водянистыми глазами и с той же ухмылкой произнес:

– Санта-Клаус. Принес тебе подарочек. – Где я нахожусь и зачем? – Меньше знаешь – крепче спишь, – был ответ. – И не задавай мне лишних вопросов. Мое дело – чтобы ты не умерла тут с голоду. Спокойной ночи и постарайся не свихнуться раньше времени. – Не дождетесь! – зло ответила Диана, сопровождая свою фразу выразительным жестом «от локтя». Тот глумливо хихикнул, забрал прежний кувшин, отпер дверь «аллохоморой» и вышел. Наружный засов закрылся с душераздирающим скрежетом, а затем повисла та же глубокая и звенящая тишина.

Диана проснулась на следующее утро от урчания в пустом желудке. Разлепив глаза, она стянула с себя плед, которым все-таки накрылась ночью (холод, идущий от камня, казалось, проникал в каждую клетку тела, заставляя трястись в ознобе), и принялась старательно тереть саднящие глаза. Похоже, съесть предложенное все-таки придется, чтобы были силы противостоять тому, что ее ждет. Что конкретно ее тут ждет – непонятно, но уж точно ничего хорошего.

Под салфеткой обнаружились сэндвичи с ветчиной. От запаха ветчины ее замутило, хотя та была явно свежей, поэтому она стряхнула ее обратно на тарелку и принялась жевать хлеб. Аппетита не было совершенно, просто она старалась «заткнуть» бунтующий желудок. С трудом проглотив один ломоть, она потянулась к кувшину. Там была простая вода (Диана удивилась бы, окажись там тыквенный сок), воду она выпила жадно, взахлеб. Неплохо было бы еще и умыться, но, как видно, ее тюремщикам совсем не обязательно было видеть ее в «пристойном» виде.

Сова Шеклболта нашла Снейпа, когда тот заканчивал первый сдвоенный урок у четвертых курсов Рейвенкло и Хаффлпаффа. Когда по классу начали, было, прокатываться удивленные возгласы (совы обычно не летели прямо в классы без крайней необходимости), Снейп «фирменно» зыркнул на учеников, и в классе снова воцарилась тишина. Он отвязал от совиной лапки маленький кусочек пергамента и принялся читать. С трудом заставив себя не измениться в лице от известия об исчезновении Беркович, Снейп судорожно стиснул записку в руке и сунул ее в карман сюртука. Когда он поднял глаза, совы уже не было в классе, похоже, ей было не велено дожидаться ответа. Еле дождавшись конца урока, Снейп запер класс и почти бегом направился в кабинет Дамблдора.

Войдя в директорский кабинет, Снейп, не говоря ни слова, протянул Дамблдору послание Кингсли. Тот пробежал его глазами, чуть побледнел и принялся барабанить пальцами по столу. Наконец, он спросил:

– Ты что-нибудь слышал об этом от?.. – он не договорил. – Я уже две недели не получал от него вызова, – ответил Снейп – Но и во время наших предыдущих встреч он ни разу не упоминал ни о самой Беркович, ни вообще о планах похищения кого-то из Ордена. – Тем не менее, я уверен, что без Упивающихся здесь не обошлось. – Я тоже. Но я понятия не имею, зачем она могла понадобиться им. Она ведь не маглорожденная.