Змея Давида (СИ)

Второй и последний удар пришелся в грудь, и его отбросило на какие-то шкафчики, которые незамедлительно рухнули на него, закрыв от Снейпа картину продолжавшегося сражения и отключив сознание. Когда он очнулся, вокруг было темно и тихо. Он с трудом выбрался из-под обломков шкафов, нашел палочку с помощью «акцио». Раны кровоточили, а при каждом движении боль в них усиливалась в разы. Удар по голове падающими полками тоже был достаточно сильным – его мутило и то и дело накатывали приступы сильнейшего головокружения, а кровь, сочившаяся из ран, норовила затечь в глаза.

Некоторое время Снейп сидел, привалившись спиной к пирамиде, из-под которой только что выполз, мучительно соображая, чем же закончился штурм и почему так тихо. В этот момент в коридоре послышались чьи-то голоса, и он счел за лучшее отползти в самый темный угол, пока не станет понятно, кто эти люди.

Судя по разговору, это были сотрудники Министерства, а исход сражения оказался не в пользу Упивающихся. Вылезти прямо сейчас означало нарваться на «ступефай» и быть отправленным прямиком в Азкабан, откуда его уже ни один Дамблдор не вытащит – участие в вооруженном нападении на Министерство налицо, а денег, достаточных чтобы откупиться, как Малфой, у него отродясь не водилось. Снейпу оставалось только как можно лучше слиться с темнотой и дышать как можно тише.

Как только голоса в коридоре стихли (люди на несколько секунд заглянули в кабинет, где прятался Снейп, посветили палочкой и ушли, чудом не удосужившись поверить помещение с помощью заклинания «гоменум ревелио», из чего Снейп сделал вывод, что это были не авроры), он прямо из кабинета аппарировал к Хогвартсу.

Приземлившись после аппарации, он снова потерял сознание, на этот раз ненадолго. Доплелся, пачкая кровью пол и стены замка, до подземелий и почти добрался уже до своих покоев, когда эта Беркович (Снейп никак не мог привыкнуть к ее новой фамилии) застукала его и отняла палочку.

Она натурально застала его врасплох – подкралась беззвучно и завладела его палочкой с такой ловкостью, что он невольно ощутил гордость за нее, все-таки есть и его заслуга в том, что она стала отличным бойцом. Он пытался от нее отделаться, но сразу понял, что ему это не удастся – нарастающая слабость от потери крови и удара по голове не позволили проявить характер в полную силу, а девчонке явно не терпелось отплатить ему за собственное спасение после побега из Малфой-мэнора.

Удивляясь самому себе, он не только позволил ей довести себя до своих комнат, но и заняться своими ранами. Действовала она уверенно, видна практика, что и говорить, только руки у нее почему-то все время дрожали, будто в первый раз. Напоила его зельями, после чего клятвенно пообещала тут же свалить.

Снейп слегка привстал на диване и чертыхнулся – он был раздет. Полностью. Помнится, вчера она просто стащила с него сюртук и рубашку, и всё. Чертова девчонка, значит, напоила его Сном без сновидений, причем влила тройную дозу (чтобы наверняка) и, пользуясь его состоянием, раздела догола! Снейп чувствовал, как в нем поднимаются смущение и злость. Попадись она ему сейчас, отбил бы охоту к своеволию надолго.

Он осторожно встал, кутаясь в плед, которым она его укрыла. Боль в голове усилилась, к ней присоединилось скверное ощущение, будто кто-то раскручивает стены комнаты, а диван раскачивается, словно корабль в шторм. Вчера он потерял много крови, о чем сейчас напоминали дрожь и слабость в теле и накатывавшая волнами темнота в глазах.

Снейп заглянул под плед, все это время скрывавший его тело. Из одежды на нем были только марлевые салфетки на боку и груди, закрепленные пластырем. Он вдруг представил, как будет смотреть ей в глаза, после того, как она наблюдала его сначала в беспомощном, а затем и обнаженном виде, и ему стало еще хуже, настолько, что он готов был провалиться сквозь землю прямо сейчас. Невольно он позволил ей то, чего не позволял никому, разве что матери, да и то в глубоком детстве.

Внезапно взгляд его упал на стоявшее перед камином кресло и Снейп впервые за долгие годы почувствовал, как кровь приливает к щекам – с подлокотника свешивалась тонкая девичья рука, затянутая в рукав шерстяного свитера, а сбоку торчал фрагмент головы с растрепавшимися темными волосами.