Змея Давида (СИ)

Хотя Снейп был готов к тому, что Темный Лорд снова попытается его дозваться и ждал очередного сигнала весь день, все равно жжение в Метке застало его врасплох – именно тогда, когда он в очередной раз пытался «довести до ума» состав зелья, который он сам назвал «Жидким Империусом». Это был заказ Волдеморта и отличался от обычного Непростительного (которому можно сопротивляться и действие которого рано или поздно заканчивается) тем, что после трех дней приема жертва оказывалась в полном и пожизненном подчинении у того, кто будет находиться рядом с ней все эти дни. Идею создания подобного состава Лорд почерпнул в одной из книг в библиотеке Лестрейнджей. Собственно, это и была чистая идея, снабженная лишь кое-какими теоретическими наработками неизвестного алхимика времен Реформации, и Снейпу было велено превратить идею в рецепт, что он и делал. Попутно, уже в тайне от Волдеморта, пытаясь создать и антидот к нему.

Когда Метка «загорелась», Снейп от неожиданности и боли едва не уронил в котел сушеные крысиные селезенки, которые собрался, было, растолочь в ступке. Он шепотом выругался – не хватало еще загубить зелье, которое было уже на второй фазе приготовления. Вернув на полку банку с селезенками и законсервировав содержимое котла, он медленно направился в комнату, подошел к шкафу и вынул из него плащ и маску Упивающегося, уменьшил их и спрятал в карман сюртука. Затем сделал несколько глубоких вздохов, очищая сознание и выставляя прочный блок, частично скрывавший события минувшей ночи, точнее – собрание Ордена, а также участие Беркович в его лечении. Около минуты Снейп просто стоял посреди спальни, внутренне привыкая к блоку, как бы сживаясь с ним и дожидаясь, когда полностью исчезнет то, что Лорду видеть нежелательно, а затем решительно направился к выходу.

Он дошел до границ антиаппарационной зоны Хогвартса, дотронулся до Метки, и через несколько секунд его выбросило недалеко от кованых ворот Малфой-мэнора. Легко преодолев защитный барьер (обладатели Метки могли проходить его без каких-либо магических манипуляций, барьер как бы «узнавал» их), Снейп подошел к воротам, которые тут же распахнулись перед ним, как только он дотронулся до них пальцами.

Здесь, в этой части Англии, было несколько теплее, чем в окрестностях Хогвартса, хотя осень уже полностью вступила в свои права, и огромный роскошный парк, окружавший замок, наполовину облетел, а дорожки устилал мягкий ковер из опавших листьев. Предмет особой гордости Люциуса – белоснежные павлины давно попряталась в своих утепленных вольерах, лишь пара наполовину ручных фестралов разгуливала по парку, оглашая стылый осенний воздух жутковатыми криками, напоминавшими одновременно лошадиное ржание и смех гиены. На Снейпа они не обращали ни малейшего внимания.

Несмотря на показную роскошь и вычурность поместья Малфоев, здешняя атмосфера была какой-то неуловимо тягостной. Словно сам воздух, окружавший замок, был более вязким, застревая в легких и вызывая если не одышку, то ощущение чего-то давящего, сковывающего. Северус не знал, было ли тому причиной присутствие Темного Лорда, он плохо помнил те времена, когда наведывался сюда еще до его возрождения. Хотя, возможно, сама аура пятисотлетнего замка, сотканная из фамильной спеси, истории, насыщенной мрачными и трагическими событиями, и собрания далеко не безобидных магических артефактов, и порождала у большинства присутствующих определенный эмоциональный дискомфорт. Люциус, правда, свой замок обожал и говорил о нем чуть ли не с нежностью. Наверное, думал Снейп, у него, как у любого Малфоя, своеобразный иммунитет к воздействию этого места.

Сперва ему показалось, что большой холл Малфой-мэнора, где обычно проводились собрания Упивающихся смертью, пуст, но затем разглядел одиноко стоящий у самого камина женский силуэт. Женщина стояла спиной ко входу, и в полумраке холла Снейп мог видеть лишь очертания ее фигуры, принадлежавшие, как ему сначала показалось, хозяйке замка – Нарциссе Малфой. Но после того, как он сделал несколько шагов к ней, женщина резко обернулась в его сторону, и Снейп с превеликим неудовольствием узнал в ней Беллатрикс Лестрейндж.

Подойдя ближе, Снейп небрежно кивнул ей и произнес:

– Добрый вечер, Беллатрикс.

Вместо ответа женщина подошла к нему ближе и, прожигая его ненавидящим взглядом, прошипела: