Змея Давида (СИ)

Поттер молча сопел и не сводил с профессора взгляда. На его лице явственно читалось все то, что в этот момент думал о своем самом нелюбимом преподавателе, однако инстинкт самосохранения все же работал, и мальчишка помалкивал.

– Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, – с явным удовольствием произнес Снейп. – Плюс отработка у мистера Филча завтра с шести вечера и до отбоя. Избыток свободного времени вам не на пользу, что ж, я готов вам помочь справиться с этой проблемой!

Поттер вздёрнул голову, будто норовистый конь и с нескрываемым раздражением в голосе возразил:

– Завтра в шесть у нас тренировка! Я и так пропустил две из-за… – Ваша безответственность, Поттер, является проблемой исключительно вашей и вашей команды, но не моей, – прошипел в ответ Снейп. – Вы никогда ничему не учитесь и еще ни разу не дали себе труд задуматься над тем, как ваше разгильдяйство отражается на успехах вашего факультета и вашей команды. Завтра в шесть мистер Филч будет вас ждать. А сейчас марш в свою спальню, если не хотите все оставшиеся до каникул вечера проводить в компании Филча!

Диана растеряно проводила Гарри и Снейпа взглядом. Явно не доверяя мальчишке, профессор решил самолично проводить того до башни Гриффиндора. За все время его беседы с Поттером он старательно не замечал ее, хотя Диана ожидала, что он обязательно выскажется на тему того, что она, аврор и вообще взрослый человек, принимает участие в похождениях Поттера, да еще пытается скрыть то, что студент шляется по замку после отбоя. Однако Снейп вообще никак не реагировал на ее присутствие, если не считать короткого и ничего не выражающего взгляда в самом начале.

Вообще все это было странно. После ее выписки из Больничного крыла их со Снейпом отношения неуловимо изменились, причем не в лучшую сторону. Нет, он не стал относиться к ней хуже, однако Диана могла бы поклясться, что Снейп начал ее избегать. Если они сталкивались в коридоре, он бросал на нее короткий взгляд, сухо кивал в ответ на ее приветствие и излишне торопливо шел по своим делам. Если же она пыталась с ним заговорить, отвечал неохотно и старался поскорее уйти. Во время их последнего разговора (еще перед ее поездкой на Скай) она была уверена, что ей удалось установить со Снейпом некое подобие дружбы. Она не ждала, что теперь сближение пойдет ускоренными темпами, однако его нынешнее поведение сбивало с толку и ранило, прежде всего тем, что она не могла понять причины. Где она умудрилась промахнуться? Его так разозлил тот факт, что она отправилась на встречу с Демоном, не предупредив его? Но тогда он не преминул бы самолично, в самых изысканных выражениях, высказать ей все, что о ней думает. Однако за все двое суток, что она пробыла в школьном лазарете, он не навестил ее ни разу. Да и не была его злость такой уж сильной – когда он нес ее в Больничное крыло, она отнюдь не пребывала в бессознательном состоянии, просто от слабости не могла открыть глаз и пошевелиться. И она помнила, как бережно он ее нес, осторожно прижимая к себе, словно хрупкую вещь. И помнила звучавший в его голосе неподдельный испуг, когда ее выворачивало от кашля в хижине Хагрида. И теперь она чувствовала недоумение и боль. Неужели все с самого начала было бессмысленно?

Чувствуя раздражение и горечь (раздражение от того, что чертов мальчишка опять вовсю нарушает школьный распорядок да еще имеет наглость попадаться ему на глаза, горечь – от того, что ему самому пришлось упорно делать вид, что не замечает Диану), Снейп вернулся к себе и, сняв мантию, устало опустился в кресло перед камином. Нет смысла лукавить – ему как никогда хотелось поговорить с ней. Просто пообщаться по-дружески, поговорить о каких-нибудь пустяках (или наоборот, о чем-нибудь серьезном). Просто слышать ее голос, а не сидеть сейчас в этой вязкой тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов, да потрескиванием огня в камине. И не ощущать замораживающей пустоты в душе. От острого и столь непривычного осознания собственного одиночества и потерянности неприятно царапало на сердце.