Змея Давида (СИ)

При мысли о том, чтобы разлучиться с сыном, Диане становилось по-настоящему плохо, до темноты в глазах, до тупой боли в сердце и дрожи в руках. Но тащить его с собой, в самое пекло противостояния, было бы еще хуже.

Она едва дождалась прихода Елизаветы, а когда та пришла, долго не могла начать разговор и избегала смотреть родственнице в глаза.

– Мне вчера звонили с работы, – наконец, виновато выдавила она из себя, вытаскивая из духовки «шарлотку». – Возможно, мне придется вернуться в Лондон. – Хочешь сказать, что они намекнули тебе, что пора выходить на работу? – спросила Елизавета. – А ничего, что у тебя ребенок? Диана пожала плечами. Она не сильна была в магловских порядках, касающихся того, как долго женщина могла сидеть дома, ухаживая за ребенком, без риска лишиться своего рабочего места; ни в Британии, ни тем более в Израиле. В магическом мире женщины с детьми либо вовсе не работали, либо возвращались на работу буквально через месяц после родов, оставляя ребенка на попечение домовых эльфов или же родственников. – Мой отпуск по уходу за ребенком закончится через месяц, – пробурчала она, также старательно пряча в глаза, в надежде на то, что и Елизавета тоже ничего не понимает в данном вопросе. – К тому же там у меня незаконченное дело… – А спихнуть дело на других не получится? – перебила ее Лиза. – И, может быть, ты, наконец, поведаешь, где же ты все-таки работаешь? Или это таки государственная тайна?

Диана покачала головой:

– Не получится. Только я могу его завершить. Работаю… В общем, я работаю в Скотланд-Ярде… в особом отделе. Больше ничего не могу об это сказать, сами понимаете…

«Ну а что, в МИ-6 ты поработала, не грех и Скотланд-Ярд осчастливить своим присутствием», – глумливо произнес внутренний голос.

Елизавета тяжело вздохнула и переложила Брайана в коляску, которая стояла у двери, ведущей в комнату. Смерив странным взглядом Диану, она произнесла:

– Я погляжу, у Берковичей это наследственное – работать ассенизаторами и гоняться за врагами народа или за отбросами общества. – Не понимаю…

- Миша мой покойный до войны служил в НКВД, если ты знаешь, что это за контора.

– Знаю, тетя Сара рассказывала… – Ладно, кто-то же должен и за порядком в стране следить, – вздохнула Елизавета, наливая себе и Диане чаю. – Лучше скажи мне – ты с дитём собираешься на свою службу таскаться? – Еще не решила, – Диана встала со стула и подошла к окну, бездумно глядя на улицу и чувствуя нестерпимое желание закурить.

Пауза затянулась, и она, не выдержав, повернулась в сторону Елизаветы. Пожилая женщина сидела, полузакрыв глаза и чинно сложив руки на животе. Казалось, она тоже мучительно над чем-то размышляет. Наконец, она встала и очень тихо произнесла:

– Знаешь, Динка, у меня ведь внуков-то нету. Анке поздно уже, да и муж, козлина, от нее ушел потому, что она родить не могла. Боря твой мне и есть как внук, хоть и не кровный. Если уж совсем с дитём на руках твоей работой не получится заниматься, я ж понимаю, там у вас в Скотланд-Ярде не огурцы выращивают… Оставляй его здесь, со мной, я еще не настолько стара, чтобы за ребенком не усмотреть, да и Анка поможет, если что. – Вы это серьезно? – далеко не сразу спросила Диана, во все глаза глядя на Елизавету. – Куда уж серьезнее. Ты подумай все-таки. Ну, кому ты его там оставлять-то будешь? А платить нянькам небось дорого, скажешь нет? Да и слабенький он у тебя, недоношенный, а в Англии вашей сырость да холод вечные, разоришься ты на лечении!

Диана молчала, не зная, что сказать. Она не могла поверить в то, что Елизавета сама предложит ей такой вариант. Она думала, что та на просьбу присмотреть за ребенком хотя бы месяц начнет отговариваться возрастом, занятостью, здоровьем, да чем угодно, но совершенно не ожидала столкнуться с безоговорочной готовностью предложить себя в качестве бабушки ребенку, родному ей только по фамилии. Она просто подошла к родственнице и молча обняла ее.

Та погладила Диану по голове и наставительно произнесла:

– Вот и правильно. На кой ляд тогда вообще нужна родня, если с ней даже дитё оставить нельзя? – Спасибо вам… – только и смогла произнести Диана, чувствуя, как на глазах закипают слезы. – Спасибо не булькает, – непонятно сказала Елизавета и улыбнулась. – Помнишь ту бутылку вина местного, что тебе подарил Лемберский, как ты из клиники вышла? Не пришла ли пора ее раздавить, как думаешь?