Змея Давида (СИ)

Он свернул пергамент в трубочку и вместе с карандашом снова спрятал их за пазухой.

– Вот чего я не могу понять, – сказал он, пристально глядя на нее, – почему и вы, и Поттер, и еще с десяток человек готовы костьми лечь, защищая этого ублюдка? Какой вам в нем интерес? Я сейчас не для протокола спрашиваю… пока, во всяком случае. Просто любопытно.

Ярдли продолжал буравить Диану своими жутковатыми глазами, явно рассчитывая на то, что она от этого стушуется; должно быть, раньше такая зрительная атака проходила у него «на ура». Да вот только Диана семь долгих лет бестрепетно выдерживала взгляд своего декана, под которым порой ёжились даже преподаватели, так что испугать ее мог разве что сам Волдеморт.

– Может быть, потому, что знаем несколько больше, чем вы думаете?

Грейнджер, как и обещала, принесла билеты на следующий день, вечером перед отбоем. На сей раз она была без Поттера, в сопровождении своего рыжего приятеля. Уизли смущенно топтался у входа все время, пока Диана и Гермиона разговаривали.

Диана осмотрела билеты. Авиакомпания «El Al», вылет через три дня в два часа пополудни, еще через три дня – обратно. Выписать же ее обещали только через пять дней. «В крайнем случае, сбегу», – подумала она. Палочку ей сегодня вернула Помфри, взяв с нее клятвенное обещание, что ничего серьезнее мелких бытовых чар она использовать не будет. Осталось только озаботиться одеждой, не уходить же из больницы в пижаме и босиком.

– А где Поттер? – шепотом спросила Диана. – С Джинни, – так же тихо ответила Грейнджер. – Она его теперь ни на шаг не отпускает. То ли боится, что с ним может опять что-то случиться, то ли ревнует к каждой юбке. Неудивительно – теперь на него не вешается разве что ленивая, он же – Герой! Вы знаете, что вчера ему в Министерстве вручили Орден Мерлина первой степени? – Откуда? Он же ничего не сказал! – Он, как только вернулся домой, а он теперь постоянно живет на Гриммо, снял его и засунул в самый дальний угол комода. И велел нам даже не напоминать ему об этой железяке.

Интересно, подумала Диана, такое показное равнодушие к почестям – это позерство, или Поттеру и в самом деле неприятна вся эта свистопляска вокруг его персоны? Снейп при каждом удобном и неудобном случае упоминал якобы присущую мальчишке жажду славы и пренебрежение правилами. Последнее Диана и сама за ним замечала, но вот особой склонности привлекать к себе внимание она за Поттером как-то не наблюдала. Все-таки Северус никогда не научится относиться к Гарри непредвзято, в этом – его натура, он, кажется, физически не способен признать свою неправоту. Особенно по отношению к Поттеру.

– Сегодня ко мне приходил тот самый Ярдли, – шепотом сказала Диана, пряча билеты и паспорт под подушку. Услышав имя следователя, Гермиона тут же набросила на окружающее их пространство «заглушку». – Вы правы, он явно нацелен на то, чтобы накопать на Снейпа как можно больше. Но, похоже, ничем конкретным он не располагает – ни доказательствами того, что Снейп принимал участие в захвате и пытках заложников, ни точными данными об издевательствах над студентами. Даже прямых улик его причастности к гибели Вэнс, похоже, нет. Ничего, кроме убийства Дамблдора, одни словом. – Гарри говорит, что готов предоставить суду воспоминания, отданные ему профессором. В конце концов, это – единственное, чем он располагает, чтобы обелить его имя. – Значит, наш Пинкертон чувствует, что заявления Поттера – не голословны, поэтому роет землю в поисках чего-то столь же существенного, как убийство Дамблдора.

Грейнджер покосилась на по-прежнему скучавшего у дверей Уизли и, пряча восхищение, сказала:

– Рон утверждает, что этот Ярдли явно работает по заказу, а не по собственной инициативе. Он говорит, что раз его корни тут, в Англии, то у него могут быть родственники у кого-то в Министерстве. А раз так…

Диана хмыкнула и тоже посмотрела в сторону младшего Уизли. А этот рыжий «шлагбаум» не так безнадежен, как может показаться на первый взгляд, если, конечно, эта догадка принадлежит ему, а не его отцу. Версия, что Ярдли лезет из кожи вон исключительно для того, чтобы на процессе Снейпа заработать себе нашивки на аврорской мантии, прежде казалась ей единственно верной, но теперь слова Гермионы заставили ее в этом усомниться.