Змейка и крылья ночи

– Да, – сказала я.

Ее взгляд смягчился.

– Его больше нет.

Я нервно сглотнула. Кивнула.

Джесмин покачала головой. Искренняя печаль промелькнула по этому безупречному лицу.

– Да сопроводит его Матерь домой.

Матерь поставила всех нас в эту тяжелую ситуацию. Я не была уверена, что готова о чем бы то ни было ее просить.

– У меня мало времени, так что прости мою прямоту, – продолжила Джесмин. – Меня ждут под стенами.

– Кто?

– Армия.

Она сказала это так, словно удивилась: а кто еще?

И правда: а кто еще?.. Она была главнокомандующей. И отличной, чтоб ее.

– Ну, те, кто остался. Кроверожденные – они… умелые убийцы, – процедила она сквозь зубы. – Мы на них не рассчитывали.

– Сколько их?

Я поняла, что сделала ошибку. До сих пор я думала как скорбящая дочь. Как узница. Я не думала как правитель.

Я даже не знала, что происходит за этими стенами.

– Еще не знаю, – сказала она. – Надо посмотреть. Но там… Там нехорошо, ваше высочество.

Ваше высочество!

Я физически вздрогнула. Джесмин это увидела и прищурилась.

– Позволь мне кое-что пояснить. Я чтила Винсента как короля и военачальника. Но я служу не ему. Я служу клану хиажей. До дня своей смерти.

Она ткнула в меня пальцем – прямо в грудь.

– Я не знаю, откуда это у тебя. Я удивлена не меньше остальных, что это у тебя появилось. Но не мое дело подвергать это сомнению. Ты – наследница хиажей. Следовательно, ты моя королева. Это означает, что теперь я служу тебе.

Может быть, я недооценивала Джесмин. Раньше я ей не доверяла. Не знаю, что говорит обо мне то, что сейчас я ей поверила.

Я не знала, что сказать. Благодарить было как-то неуместно, так что я обрадовалась, когда она снова меня оглядела и сменила тему.

– Он все сделал? Провел венчание? – спросила она.

– Да.

– Наша королева – замужем за обращенным ришанским рабом, – процедила она. – Винсент бы… – Она покачала головой.

– Лучше так, чем умереть, – сказала я.

Она пожала плечами в знак того, что это слабое утешение.

– Я говорила тебе, что он – одна большая проблема. Очень красивая, но проблема.

«Так и есть», – нехотя согласилась я.

– Какой у тебя план? – спросила я.

– Какие будут приказания?

Я была совсем не готова отдавать приказания.

Я попыталась говорить так, как говорил бы Винсент:

– Хотелось бы услышать твои рекомендации.

– Мы теряем людей, и теряем стремительно. Мы в меньшинстве. Надо перегруппироваться. – Она вгляделась в комнату. – Если хотите, ваше высочество, я пришлю сюда воинов, чтобы…

– Не надо.

Мне совсем было не нужно, чтобы солдат-хиажей при попытке меня спасти схватили. Пытали. Убили. И кто знает, что еще.

Я должна была размышлять как правитель.

– Я не хочу большего кровопролития, чем уже случилось, – сказала я. – До тех пор, пока мы не узнаем, с чем имеем дело. Отступите.

Джесмин презрительно скривила губы:

– То есть даем ему захватить Дом Ночи.

«Мы могли бы построить мир получше», – шептал когда-то Райн мне в ухо.

Вот только это – не лучше.

– И даем кроверожденным…

– Я знаю, – перебила я. – Я знаю.

Одно дело – отдать эту страну Райну.

И совсем другое – вручить ее Септимусу.

Эта страна ненавидела меня. Я в каком-то смысле тоже ее ненавидела. Но все же она оставалась моим домом.

– Мне нужно время, – сказала я. – Время научиться. Время собрать информацию. Постарайтесь до того поберечь себя.

– А ты?

– Мне он ничего плохого не сделает.

Джесмин холодно на меня посмотрела:

– Этот брак нужен для его защиты. Не для твоей. У тебя двери заперты снаружи. У тебя на окнах заклятие.

– Мне он ничего плохого не сделает, – повторила я, потому что не знала, как объяснить ей, почему я так в этом уверена.

– Это сильнее его, – сказала она. – Если я могу говорить откровенно, ваше высочество, – вы не пленница. Вы королева. Мне уже случалось ломать нерушимое.

Она растянула рубашку – открыв шрам.

– Однажды я была связана узами с мужчиной, который тоже хотел мной управлять. Я чуть с жизнью не попрощалась, чтобы разбить эту связь. Но теперь я свободна. Могла бы освободить и тебя.

Да. Я недооценивала Джесмин.

И может быть, поэтому сейчас я говорила с ней откровеннее, чем собиралась.

– Я не намерена никого вести на войну, которую мы не сможем выиграть. Я не намерена сражаться, чтобы сражаться. И пусть у меня на коже печать, я не знаю, что это означает. Мир знает меня как человека. Хиажи знают меня как человека.

Я сама-то знаю себя как человека.

– Если хочешь сражаться за этот Дом, мы готовы, – сказала она. – Не стану уверять, что будет легко. Не стану скрывать, что некоторые – возможно, многие – не захотят принять твою власть. – Она брезгливо скривилась. – Но соплеменники Райна Ашража тоже не хотят за ним идти. Он был рабом у их короля. Обращенным. На несколько веков бросил свой клан. Думаешь, они такое забудут? Они не захотят ползать перед ним на коленях, если будут считать, что должно быть наоборот.

Несмотря ни на что, у меня заболело сердце, когда я услышала, что они так думают о Райне.

– Они только и ждут, чтобы его сместить, – продолжила она. – И это если до того Дом Крови не воткнет ему нож в спину – и тогда нам не поздоровится раньше, чем если на него ополчатся его подданные.