Змейка и крылья ночи

Потом случился удар по Лунному дворцу. Так ловко сваленный на ришан, что давало Винсенту полную свободу убивать их всех подряд.

– Нападение.

Райн кивнул:

– Как только у Винсента освободились руки в отношении ришан, все было кончено. До того было бы трудно, но, может быть – может быть! – осуществимо. А после? Иного пути не было.

– И Септимус…

– Подставил ришан?..

У него посуровело лицо.

– …Я не могу этого доказать. Но мне кажется, он создал проблему так, чтобы стать единственным ее решением. Я испробовал все способы. Все. И даже когда закончились варианты, я говорил ему «нет». До тех пор, пока…

Все сразу встало на свои места.

Финальное испытание. Анджелика, которая охотилась за мной – только за мной. То, как Райн посмотрел мимо меня на трибуны.

Этот незаметный кивок.

– Ты, идиот! – выдохнула я.

Райн подошел ближе, и я не стала возражать.

– Я был готов отказаться от всего этого из-за тебя, – сказал он. – Орайя, ты знаешь об этом? Я был готов позволить моему королевству пасть ради тебя. Тебе надо было оставить меня мертвым.

Если бы он был мертв, некому было бы соблюдать условия сделки кроверожденных.

Чтобы спасти меня, он заключил «сделку мертвеца», зная, что не сможет выполнить ее условия. Я такого представить себе не могла. Это он потянул меня за руку. Он помог мне вогнать нож в свое сердце.

И тут я вытаскиваю Райна назад.

Он подошел еще на шаг. И я снова это позволила.

– Это самый глупый план, который я когда-либо слышала, – прерывающимся голосом произнесла я.

По его губам скользнула невеселая улыбка.

– Может быть, – согласился он. – Те, кто дошел до безрассудного отчаяния, делают безрассудные вещи. И я… Орайя, я в тебя верил. Я верил, что, если ты выиграешь, ты начнешь править по-своему. Я верил, что ты используешь власть, чтобы совершить все то, чего хотел я, и, может, сделаешь это даже лучше. И тебе даже не придется для этого продавать диким зверям свое проклятое богами королевство. – (Улыбка превратилась в подобие гримасы.) – Неужели такой уж глупый план?

Да. Райн слишком сильно положился на меня. На простого, ничем не примечательного человека.

Человек.

Это слово вдруг привело мой мир в хаос. Пальцы сами по себе потянулись к шее.

Райн следил за ними взглядом.

– Ты знала?

Сейчас я уже хорошо его выучила. Даже как-то не удивило, что я услышала в его вопросе оттенок обиды на предательство. Предательство! Ну ничего себе! Можно подумать, это я обманула – его!

– Наверное, это ошибка. Я не знаю, как… Я только… – Я покачала головой. – Я просто… человек.

Когда эти слова слетели у меня с губ, я мысленно услышала, как я бросила их Винсенту.

«Я человек!»

«Ты не могла быть одной из них, – много раз говорил он мне. – Ты не такая, как они».

Сейчас я подумала об этом рефрене совершенно в новом ключе.

– Ты знаешь мой запах. Ты… – Я закашлялась на этих словах. – Ты пробовал меня на вкус. Ты бы ведь отличил? Если бы я не была…

– Отличил бы.

Морщинка на лбу Райна углубилась.

– Но может быть… Может быть, наполовину человек. У тебя и правда вкус был… не такой. Я просто подумал, это потому, что…

В любых других обстоятельствах я бы, может, повеселилась, глядя, как он нерешительно преодолевает такие слова.

– Из-за того, что я к тебе чувствую, – определился он.

Скажите пожалуйста!

У меня закружилась голова. Я не собиралась садиться, но вдруг обнаружила, что прислонилась к подоконнику.

Наполовину человек.

Получается, что я биологическая дочь Винсента.

Нет. Никак не получается. Просто… никак не складывается.

– Не может быть, – сумела произнести я. – Он меня нашел. Он… просто меня нашел.

– Почему он там оказался, в ту ночь? – тихо спросил Райн.

– Потому что был бунт, и Винсент…

– Но почему он пришел именно в тот дом?

У меня заныло сердце.

– Не знаю. Просто… это была…

Удача.

Судьба.

Я не отдавала себе отчета, до какой степени я на это полагалась. На то, что в объятия Винсента меня привела судьба. Мое благословение, что воля Ниаксии в ту ночь меня спасла. И мое проклятие, поскольку от многих более трагичных вариантов будущего меня отделяла лишь такая тоненькая ниточка.

Я не задумывалась, какую тяжелую роль играло это слово для моего прошлого и моих представлений о нем, пока оно вдруг не исчезло. Внезапно судьбу заменили тайны, шепоты и вопросы, на которые я, скорее всего, никогда не получу ответов. Потому что Винсент, мой отец – отец не только по духу, но и по крови, – был мертв.

– Что он тебе сказал? – спросил Райн. – Когда он…

Умирал.

Такой вопрос задают, когда уже знают ответ. Уже знают, что услышат.

«Я хотел тебе рассказать…» – произнес Винсент.

«Спроси себя, почему он тебя боится», – бросил мне Райн перед финальным испытанием.

В мире бессмертных нет ничего опаснее наследника.

Меня замутило.

Я не понимала. Я ничего не понимала. Если я дочь Винсента и он знал, кто я, зачем было держать меня при себе?

Почему не убил меня?

Райн подошел еще ближе, прошептал:

– Орайя, успокойся, дыши.

И только тогда я почувствовала, что меня так трясет, что я чуть ли не падаю с подоконника.

– Мы найдем ответы, – сказал он. – Мы устроим свадьбу, а потом…

Свадьбу? О Матерь…

– Я не выйду за тебя замуж! – выкрикнула я.