Змейка и крылья ночи

Я вдохнула резкий запах дыма и… чего-то еще, чего-то светлого и зловеще приятного, что было никак не вспомнить. Сделала несколько осторожных шагов. Вдалеке послышались отзвуки боя, как будто кто-то из других участников турнира встретился с противником – кем бы или чем бы он ни был.

Коридор резко свернул влево. Я пошла туда, с оружием наготове.

И оказалась лицом к лицу с Ибрихимом, который только что вышел из-за другого угла прямо передо мной.

Мы оба остановились, глядя друг на друга, затем на коридор впереди. На полпути между нами вправо уходил еще один коридор. Наша дорога разделилась натрое: путь, которым пришла я; путь, которым пришел Ибрихим; проход впереди.

Лабиринт! Это был лабиринт. Я тронула неотшлифованный камень и по-новому взглянула на странный потолок. Это была внутренняя сторона земли – потому что здесь изображали путешествие в подземный мир. Бежав из владений богов, Ниаксия бродила несколько недель, пока не отыскала путь в землю Аларуса. Она сбилась с дороги, и нам предстояло это.

Мы с Ибрихимом застыли. Эта мысль поразила его, как и меня. Через слои потустороннего тумана я едва различала его лицо, но знала, что он следит за мной так же пристально, и мне было хорошо известно, что недооценивать его нельзя.

Я медленно двинулась вдоль по коридору, вытягивая шею, чтобы заглянуть за угол. Там стояла массивная серебряная дверь. Свет отражался от рельефного изображения сурового безглазого лица мужчины – Аларуса. Дверь была плотно закрыта. Никакой ручки.

Ибрихим тоже подошел поближе, я следила за ним краем глаза. У меня под ногами что-то сдвинулось. Я посмотрела вниз. Я стояла на каменной плите, которая начала слегка погружаться в песок.

Воздух сотряс глухой скрежещущий звук.

Дверь перед нами распахнулась, и за ней открылся еще один коридор. Далеко в тумане виднелся новый поворот, и звуки далекой бойни стали ближе.

Мы с Ибрихимом опасливо вглядывались друг в друга. Он не делал в мою сторону никаких движений, так что и я не дергалась, а шагнула к двери…

…и она тотчас рухнула, с такой силой, что затряслась земля.

Я отшатнулась назад, чуть не споткнувшись о плиту. Когда я вновь на нее встала, дверь начала подниматься.

Так.

Я сошла с плиты. Дверь рухнула.

Дерьмо!

Я посмотрела на Ибрихима. Осознание пришло к нам одновременно.

Дверь закроется, если на камне не будет веса. Но этот вес нужно будет здесь бросить, потому что тот, кто останется, не сможет перебраться на другую сторону в одиночку.

Ибрихим улыбнулся мне тихой кривой улыбкой, обнажив зарубцевавшиеся десны.

– Я здесь, чтобы выиграть, иначе зачем это все, – извиняющимся тоном произнес он и запустил в меня звездочку.

Этого родители Ибрихима и боялись. Он был спокойным ребенком, но в то же время прирожденным воином. Они сделали все, чтобы он стал менее ловким убийцей. Повредили ему ноги. Порвали крылья. Вытащили зубы. Но отнять у него владение магией не могли.

А она, к несчастью, была у него тоже очень и очень хороша.

Я успела упасть на землю до того, как мое лицо превратилось в массу обожженной плоти. Его магия опиралась на силу звезд, но была не настолько мощна, как Астерис, хотя тоже разрушительна. Струи света он метал так, будто это ему ничего не стоило.

Нырнув за угол, я вернулась в свой закуток и вжалась в стену, прислушиваясь – и ожидая. Рука болела – в том месте, где он задел мне плечо, вскочил пузырь. Две минуты – и у меня уже рана. Феерическое начало.

Чтобы застрелить меня здесь, ему пришлось бы прийти следом за мной. А застрелить придется – ему нужна тяжесть моего тела, чтобы открыть дверь.

Прошло несколько томительных минут. Ибрихим был не дурак. Он знал, что я делаю. Знал, что окажется в невыгодном положении и ничего иного ему не остается.

Я напрягала слух в бесполезной попытке расслышать за звуками толпы и далекой драки его шаги – многое бы я сейчас отдала за вампирский слух…

В то мгновение, как Ибрихим появился, я прыгнула на него.

У меня был один удар. Надо было коснуться его кожи, пока он не успел ответить.

Он не ожидал яда и отшатнулся, ахнув от боли, когда ему начало разъедать первую рану на руке. Наша стычка немедленно переросла в дикий хаос: он заставлял себя не отступать, хотя яд жег ему кожу, а я терпела ожоги, появляющиеся у меня на ладонях от его звездного света, когда я пыталась зажать его руки.

В другой ситуации я бы попыталась как можно глубже вонзить клинок ему в грудь. Сейчас это было невозможно. Не было времени, дистанции, пространства для замаха, чтобы нанести мощный удар, который достал бы до сердца. Но маленькими укусами я его пожирать могла. Пусть яд медленно делает свое дело.

Раненый или нет, он был крупнее меня. Я прижала его к земле и прошлась по всему телу, взрезая в доспехах одну отметину за другой. Но это продолжалось всего пару минут, а потом он меня сбросил. Я упала спиной на песок.