Змеиная тайна

– Я тоже так считаю, но дело в том, что эти стихи приходят к Туни сами собой и он понимает их не больше нашего, – объяснил Нил, черкая по бумаге коротким тупым карандашом. – За это на него безумно злились. Вот Туни и стал таким вредным, чтобы отпугивать окружающих.

– А ты тоже такой поэтому? В смысле, вредный.

Слова вылетели раньше, чем я успела захлопнуть рот, но всё же сообразила, как недобро они прозвучат. От смущения я рассмеялась неестественным визгливым смехом, отчего мне захотелось дать самой себе по башке. Как тонко, Киран. Просто необыкновенно!

– Ну да, конечно. Почему бы нет, – ответил Нил, складывая и убирая листок. – Пойдём послушаем, что о стихах Туни скажет мой отец.

Всё ещё умирая от стыда, я опустила голову и увидела себя глазами Нила.

– Э-э, может, мне надо помыться и переодеться, прежде чем предстать перед… царём? – спросила я.

– Да всё нормально, – сказал Нил, даже не взглянув на меня.

Но сам-то он был в шелках и драгоценных каменьях, а я – в перепачканных джинсах, измазанной футболке и грязных берцах. Я даже не приняла душ после того, как на меня высморкался раккош. Наверное, впервые в жизни я пожалела, что всегда так стремилась слиться с окружающим фоном.

– Серьёзно, Нил? – Я остановилась, подперев бока руками. – Ты серьёзно? – Прядь волос, выбившаяся из косы, упала мне на глаза. Я попыталась сдуть её в сторону, но она опять опустилась мне на лицо.

Нил изучающе осмотрел меня:

– Моему отцу безразлично, как ты выглядишь. Но мачехи… это совсем другая история.

– Мачехи?

– Ну да. Мать Лала и другие царицы, они следят за тем, как люди одеваются, и всякое такое.

– Погоди.

На меня обрушилось слишком много информации. Я помнила, что в папиных сказках у царей часто бывало несколько жён («Давным-давно жил-был раджа, и было у него три жены – старшая рани, средняя рани и младшая рани»). Но одно дело слушать сказку о старинных временах, и совсем другое – когда семья твоего ровесника настолько не похожа на твою собственную.

– У твоего отца много жён? И вы с Лалом – сводные братья?

– Тебя это как-то задевает? – Нил скрестил руки на груди.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки:

– Нет, что ты, никак.

Я уже давно не в Нью-Джерси.

– Вот и хорошо.

Некоторое время мы шли молча. Я украдкой поглядывала на Нила, пытаясь понять, не сердится ли он. Принц смотрел прямо перед собой, но лицо его было скорее грустным и задумчивым, чем сердитым.

– Нил? – позвала я через несколько минут.

– Чего?

– Так я могу привести себя в порядок перед тем, как встретиться с твоим отцом и мачехами?

– А, ну да. – Он иронически вздёрнул бровь. – Ты действительно выглядишь несколько помято.

– Ну спасибо.

Мы вошли во внутренний двор, из которого во дворец вело множество дверей. Мимо пробегали люди с мётлами, пыльными тряпками, стопками грязного и чистого белья. Нил окликнул девушку, несущую простыни.

– Данави, привет!

Девушка закивала с улыбкой:

– Добро пожаловать домой, ваше высочество.

– Это принцесса Киранмала, – указал на меня Нил. – Помоги ей, пожалуйста, привести себя в порядок и переодеться.

Девушка поклонилась мне. Я в ответ неуклюже присела в реверансе. Она посмотрела на меня, будто я такая же ненормальная, как Тунтуни.

– Мой отец в тронном зале? – спросил Нил.

– Да, ваше высочество.

– Пожалуйста, отведи туда принцессу, когда она будет готова. – Нил снова нахмурился. – Мне надо поговорить с царём.

– Да, ваше высочество.

Глядя ему вслед, я с удивлением поняла, что раздосадована. Он даже не кивнул мне на прощание. Но досада тотчас превратилась в раздражение. Как же он меня бесил!

Тем временем Данави с любопытством глазела на меня, даже не скрывая того, что её интересует мой шрам. Было совершенно очевидно, что местные жители ничуть не стеснялись рассматривать друг друга и не боялись, что их застукают за этим занятием. Зато меня удивило собственное поведение – вместо того чтобы попытаться, как обычно, спрятать отметину, я просто уставилась в ответ на девушку. Как здорово, оказывается, не стесняться!

– Так вы та самая принцесса, которая жила в изгнании?

– Видимо, да. До сегодняшнего дня я даже не верила в то, что я – принцесса.

Девушка кивнула:

– Да, говорят, так обычно и бывает с теми, кто живёт в двухмерном мире. Так безопаснее.

До сих пор из-за всей этой суеты мне было некогда расспрашивать про изгнание, о котором так свободно говорили все, кроме меня.

– Что тебе известно о моём изгнании? – спросила я у девушки, когда мы, покинув двор, пришли в красиво украшенную комнату.

Её стены были увиты вьющимися лианами, с потолка мягко падали душистые цветки, и от этого комната была похожа на маленький сад. Как и на базаре, у меня немного закружилась голова от насыщенного цветочного аромата.

– Мне известно немногое, только то, что люди говорят.

Данави наполнила большую ванну на львиных лапах, стоящую посреди комнаты, затем бросила в воду розовые лепестки и ещё что-то, отчего образовалась розовая пена.

– Расскажи, что знаешь, – попросила я.

Меня сейчас не волновало даже то, что вода стала розовой, а я терпеть не могла этот цвет. Лишь бы тёплая была.

– Вы уверены, госпожа?