Змеиная тайна

Но Нил не вспылил в ответ, наоборот, заговорил с ледяным спокойствием и сарказмом.

– Я тоже рад видеть вас, моя царственная мачеха, – сказал он с усмешкой и низко поклонился.

Тогда царица в жёлтом решила выплеснуть часть своего яда на меня:

– Это ты принесла в наше царство гибельное поветрие! Ты, обломок луны, дитя гадюки, змеюка в девичьем обличье!

– Дорогая, – нежно проговорил царь, – это принцесса Киранмала, долгие годы томившаяся в изгнании в… двухмерном мире. – Он передёрнулся. – Что она подумает о нас? Успокойся, дорогая, не мучай себя. Мы не желаем, чтобы ты занемогла!

– Мой царственный супруг, ты ведь изгонишь их? – Голос царицы стал настойчивым. – Ты навсегда запретишь им жить в нашем царстве за то, что они так поступили с моим сыном и твоим наследником, будущим владыкой нашего государства?

Я бы хотела возненавидеть царицу в жёлтом, но она была права. Я ужасно поступила с её сыном, причём дважды. Сначала разлучила их с Нилом, а потом пригласила в царство повелительницу раккошей. Я чувствовала себя тварью мельче таракана, которую при этом ненавидят вдвое сильнее, чем его.

– Моя царственная мачеха, – с трудом сдерживаясь, проговорил Нил, – принцесса Киранмала не сделала Лалу ничего плохого. Это я во всём виноват, и больше никто.

Я растерялась. Почему он взял всю вину на себя?

– Не смей обращаться ко мне, мальчишка! – взвизгнула царица. – И не надо мне рассказывать про эту… – указала она на меня, – змею подколодную, эту гадюку, этот помёт кобры!

Нил смотрел прямо перед собой, но подрагивающие желваки говорили о том, что он в ярости. Кажется, у него внутри вновь просыпался вулкан.

Одна из младших цариц рассматривала мою одежду.

– Ты знаешь, что у тебя на одежде сопли демона? – процедила она, надув розовые губки. – Какая гадость!

– Ага, и слюни демона, спасибо, – пробормотала я.

– Мои дорогие царицы, мы видим, что ваша сестра-царица несколько огорчена. – Царь, махнув носовым платком, указал на мать Лала. – Может быть, вам удастся вывести её из тронного зала и оказать помощь. Ей необходимо расслабиться и немного отдохнуть.

– Я отказываюсь уходить без сына! Я не уйду без золотого шара! – закричала мать Лала.

Но царь едва заметно качнул головой, и в ту же секунду несколько младших цариц схватили её за руки и за ноги и потащили к выходу.

– Вы все виноваты! Это все вы поступили так с моим бесценным мальчиком! – вопила царица, пока её волокли вон из зала. – Я уж не говорю про то, что он всё время торчал у этой лошадиной девки из конюшни! От дружбы с бедняками добра не жди, это я вам точно говорю! И ничего хорошего не выйдет, если позволить сыну ракши и дочери змея свободно разгуливать по царству!

Всё время, пока крики царицы были слышны, в тронном зале стояла мёртвая тишина. Но стоило её голосу затихнуть вдали, как все снова начали болтать, будто ничего не случилось. Меня удивило, что царь совсем не выглядел смущённым или огорчённым – наверное, он уже привык к подобным сценам, – и весело поедал сладости с серебряного блюда. Я вспомнила, что господин Бюль-Бюль представился министром сладостей. Теперь мне стало понятно, насколько важная у него должность.

Царь закинул в рот сразу несколько пирожных.

– Тут сверху настоящее серебро, – пояснил он, запихивая за щёку ромбовидный сандеш, покрытый тонкой плёнкой пищевого серебра.

Несколько министров, сидящих по левую руку от царя, зааплодировали, словно поражённые его способностью поглощать сладости в промышленных масштабах. Царь расплылся в самодовольной улыбке.

– Итак, на чём мы остановились? – проговорил он, перестав улыбаться придворным. – О чём это мы беседовали?

У него на усах противно повисли ошмётки патоки.

Я покосилась на Нила – его смуглое лицо медленно наливалось кровью. Лава поднялась к самой поверхности вулкана и могла выплеснуться в любую минуту.

– Мы беседовали о вашем младшем сыне, ваше величество. – Мой голос прозвучал тонко и испуганно. – Он превратился в золотой шар.

– А, да. – Царь проглотил остатки пирожного и промокнул губы и глаза носовым платком. – Мы в негодовании от такого неожиданного поворота событий.

Негодование не помешало ему закинуть в рот ещё один сандеш.

– Не сомневаюсь в этом, ваше величество, – быстро вставила я.

– И мы в отчаянии от того, – пробубнил царь с набитым ртом, – что в этот момент наш сын общался с недостойной его подругой. Подумать только, с дочерью конюшего!

– Отец, – процедил Нил, – я сказал, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть принца Лалкамала.

– И Мати, – добавила я.

– Вот именно, – сказал царь своему сыну. – Ты вернёшься домой с братом или не вернёшься вовсе.

– Без моего брата у меня здесь нет дома. – Нил с трудом произнёс эти слова, словно они были пропитаны ядом.