Змеиное гнездо. Безумный маг

Кадир расслабился и откинулся на спинку кресла, все еще не в силах прийти в себя от удивления. А он еще размышлял, чем его может поразить мать.

– Как мне увидеть ее? Это возможно? – спросил Хенрик.

Кадир повернулся к нему и встретился с прямым взглядом серых глаз. Пары секунд хватило, чтобы принять решение.

– Я и Озан отправляемся в Шестую Башню после завтрашней церемонии похорон. Вы можете пойти с нами.

– Спасибо, хан эфенди, – ответил Хенрик, не отводя взгляда. Кадир смутился и опустил глаза. Он все еще не знал, как себя вести с этим человеком. И вне себя от смущения от души «благодарил» мать за эту новую задачу – принять, пусть и не гласно, в семью этого человека. Неужели ей требуется ответное сыновнее благословение?

– Если это все, мама, то я… – начал Кадир, поднимаясь с кресла, но Гюльбахар жестом остановила его.

– Передай стражникам у двери, чтобы никого не пускали до моего распоряжения.

Пораженный ее бескомпромиссным тоном, Кадир отдал приказ и вернулся к своему месту. Неужели это еще не все?

– В Шестой Башне скажи Али паше, чтобы возвращался ко двору, если его оправдал магический трибунал, – посмотрела на него Гюльбахар. – Его беда только в том, что он выполнял приказы Серхата. Это я и он виновны в смерти басэмирана Халита, Эсмы эмирын и той женщины из Башни.

Кадир упал в кресло и во все глаза уставился на мать. Краем глаза он успел заметить, как Хенрик подался вперед.

– Нет, только не сейчас, тебе нельзя волноваться, – вырвалось у начальника стражи, и Кадир замер в кресле. Его мысли словно разбрелись по сторонам, а потом снова собрались вместе, но уже не в том порядке, в котором были.

– Лучше сейчас, – мягко ответила Гюльбахар и покачала головой. – Почти все участники этой страшной истории мертвы, я не хочу, чтобы пострадал невиновный человек. И мне самой необходимо снять этот груз со своей души.

В покоях эмиры стало очень тихо. Кадир не отрывал взгляда от матери, приготовившись выслушать правду. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Он все равно будет любить свою мать, чтобы она не совершила в далеком прошлом.

– Дворец бея Айташа находился в Кушларе, одном из санджаков Сэдыра, вилайета Первого визиря Серхата паши, и недалеко от Третьей Башни, – начала Гюльбахар, немного прикрыв глаза и словно бы погрузившись в воспоминания. – Мне едва исполнилось шестнадцать лет, когда отец выдал меня замуж за человека, годившегося мне в деды. Айташ был богат и недавно овдовел, и для отца этого было достаточно. Мне не на что было жаловаться. Роскошный дворец, множество прислуги, а что касается всего остального, – я была слишком молода и неопытна, чтобы с чем-то сравнивать. Когда наступил сезон Оленя, пригодный для охоты, во дворец стали заезжать гости – басэмиран Халит, эмиран Орхан, Серхат паша и Эсма эмирын. Как оказалось, они не первый год останавливались у Айташа, чтобы поохотиться. Но в этот раз они привезли женщину-мага. – Гюльбахар сощурила глаза. – Я не интересовалась ей, хотя быстро поняла, что это не гостья, а пленница, когда появился маг Али и стал ее стражем. Я слышала, как гости из дворца часто спорили между собой насчет этой женщины. Но я была приучена не лезть в чужие дела и не задавала вопросов, в том числе и мужу. Однако когда гости не говорили о делах, я наблюдала за ними и с удовольствием общалась. Я быстро заметила напряжение в отношениях Серхата и Эсмы эмирын. Она безумно любила его, а он, скорее, позволял себя любить. Молодая эмирын не могла с этим мириться и часто устраивала мужу сцены ревности. Басэмиран Халит из-за этого шутил над Серхатом. Доставалось и младшему брату, эмирану Орхану. Женщина-маг, Нурбахар, была его любовницей и даже родила от него ребенка. Будь я старше, я бы повела себя по-другому.

Гюльбахар вздохнула, помолчала и продолжила.