Змеиное гнездо. Безумный маг

– … решили, что я лучше знала Фредерику, – услышал Озан голос Кьяры и снова нещадно себя отругал. – Она была первой из моих сестер, с которой я познакомилась. Произошло это совершенно случайно и сопровождалось такими удивительными событиями, что я вижу в них божественное проведение. Фике, как, я уверена, называл бы ее наш давно погибший отец, была необычным человеком. Жизнь не баловала ее, однако это не помешало ей сохранить доброту. Да, я недолго знала ее, но совершенно уверена, что она была очень доброй, веселой и немного наивной. Возможно, лучшей из нас. Так жаль, что она не успела узнать во мне сестру, и не менее печально, что они так и не встретились со своим близнецом и кронпринцессой Вильгельминой. Уверена, что, сложись наши судьбы по-другому, мама одинаково любила бы нас всех. – Лицо Кьяры почему-то сильно побледнело, а глаза заблестели. – Я надеюсь, в мире духов Фике встретят наши родители, и ей не будет одиноко. – Ее ладонь вцепилась в гроб.

Озан заметил, как Кадир встревожено двинулся вперед, а Ильза обхватила сестру за плечи и, что-то ей говоря, увела на их прежнее место. Озан поспешил за братом, справедливо полагая, что следующими проститься должны они. Пока маги снова не принялись за свои речи. Кадир подержал покойную за руку и, чуть кивнув Озану, отошел и встал теперь рядом с расстроенной Кьярой.

Лицо Фике было спокойным. Если бы не смертельная бледность и немного заострившиеся черты, то можно было поклясться, что она спит.

– Я благодарен всем, кто пришел сегодня, – услышал Озан свой голос. Он начал говорить, совершенно не зная, что сказать, но слова на чужом языке полились сплошным потоком. – Возможно, многих из вас удивляет мое присутствие на церемонии похорон илехандской принцессы Фредерики, несмотря на то, что мы связаны родственными узами. Дело в том, что я очень хорошо знал Фике, более того, я любил ее, и не стесняюсь в этом признаться. Она подарила мне лучшие в моей жизни дни и сезоны. Фике унесла с собой в мир духов частичку моего сердца. Со временем оно перестанет болеть, но целым уже не станет никогда. – Озан взглянул на белое лицо, на коротко остриженные волосы, которые прежде он так любил гладить и любоваться ими в свете утренних лучей солнца. – Твои огненные волосы затмевали все драгоценности и чудеса мира. Неужели я больше не коснусь их, моя отрада? Я не смогу… – произнес он на суридском и поднял взгляд на слушающих его в полной тишине людей. Старушка-маг прикладывала к глазам голубой платочек. – Потушить погребальный фонарь должен человек, заменивший Фике родителей. Он знал ее лучше всех нас. – Озан посмотрел на Хенрика, и тот, немного поколебавшись, двинулся к гробу.

Высокий и стройный темноволосый мужчина склонился над Фредерикой, нежно провел ладонью по щеке и запечатлел поцелуй на лбу. Затем погасил погребальный фонарь и тихо произнес на суридском:

– Доброго духа тебе в проводники, медвежонок из северных лесов. Передай привет Вито.

Затем взгляд его задумчивых серых глаз задержался на Ильзе, и она чуть наклонила голову.

Фредерике повезло больше, чем ей. У сестры с детства были те, кого она считала родными. А если бы Ильза умерла и ее понесли к склепу Башни, то она бы удостоилась только пышных речей коллег. Как Магистр Андреас и наставник Вольфганг.

Кьяра возле нее все еще хлюпала носом, опираясь на руку своего шаха. У нее тоже был отец. И братья. От воспоминаний о Зигфриде у Ильзы немного потеплело в душе, а, подумав о сумрачном лесе, она перестала впадать в мрачное отчаяние и приободрилась. Почтенный отец дочитал свои молитвы, и гроб с Фредерикой медленно занесли в склеп. «Прощай, сестренка. Глядя в зеркало, я всегда буду вспоминать тебя».

На поминальном обеде Ильза постаралась оказаться рядом с Феликсом.

– Простите, что мешаю наслаждаться нашей кухней, но у меня вопрос.

– Снова Дитер? – осведомился маг, обгладывая куриную ножку.

– К сожалению. – Ильза осмотрелась. Все вокруг были заняты разговорами. – Неужели ни у кого нет догадок, где может быть его лаборатория?

Феликс внимательно посмотрел на нее.

– А разве ты не выяснила? – спросил он, принимаясь за вторую ножку.

– Нет. И как бы я смогла? – уклончиво ответила Ильза и поймала ироничный взгляд толстяка. – Не получилось.

– Не сказал бы, что сильно расстроен этим. Если Дитер сгниет в безвестности и без погребения, я плакать не буду. Другое дело, что Башням необходимо как-то сообщить о его состоянии и представить доказательства. – Феликс сделал гигантский глоток из кубка. – Я разыщу монсеньора, он может быть только в столице. И вам с Кьярой тоже не помешает туда отправиться.

– Знаю, – немного раздраженно отозвалась Ильза. – Кьяра волнуется о своем женихе. Говорит, что не может выйти за него, пока не определится ее статус.

– Здесь она права. – Феликс деловито подцепил прибором рыбу. – Перед эмирой лучше предстать законной принцессой.

– Значит, вот в чем дело, – вздохнула Ильза. – Кадир хан эфенди настолько хорош?