Змеиное море

– Мы не могли оставить их там. Раскол мог сбежать, а если бы мы все погибли, Карсис не смогла бы выбраться из башни. Я собиралась просто ее отпустить, но она сказала, что хочет пойти с нами и найти своего брата.

Лун поднял шипы, грозно глянув на Потока, и сказал Елее:

– Нет, ты все сделала правильно. – Утес кончиком одного когтя легонько погладил ее по гребням, выражая сочувствие и поддержку. Лун оглядел остальных.

– Нам нужно идти.

Елея кивнула.

– Мы думаем, что храм в той стороне.

Когда все двинулись прочь, Лун остановил Елею, придержав ее за руку. Он негромко спросил:

– Что стряслось с Дрейфом? – Лун хотел знать, не пытался ли Раскол сбежать и не пострадал ли Дрейф, ловя его.

Елея повела шипами.

– Он попытался возглавить оставшихся, так что мне пришлось с ним драться. Я не была уверена, что он примет верное решение, и знала, что нам нужно как можно скорее вернуться к Нефрите. – Она замялась, а затем со смешанным чувством гордости и облегчения сказала: – Когда я одержала победу, то все равно боялась, что остальные за мной не пойдут, но они пошли.

Лун подумал, что это самое главное. Елея наверняка знала, что может одолеть Дрейфа в схватке. Но важнее было то, что остальные не только позволили ей это сделать, но и поддержали Елею после, негласно признав ее статус при дворе и поставив ее выше одного из фаворитов Жемчужины.

Он сказал:

– Вот и хорошо.

Шахта оказалась скрыта лучше, чем ожидал Лун, и они нашли ее лишь потому, что Утес смог учуять среди смрада левиафана вонь забродившей эдиловой лозы и гнили.

Вход в нее скрывался глубоко в тени рядом с фундаментом одного из городских зданий, у контрфорса, соединявшего две колонны, примерно в пятидесяти шагах над кожей левиафана. Когда Лун забрался туда, чтобы разведать вход, он нашел широкие мостки, шедшие вдоль контрфорса. Шахта находилась прямо над ними, и ее темный туннель вел сквозь слои камня и металла прямо наверх.

Лун приказал остальным остаться внизу и забрался в шахту вместе со Звоном и Флорой. Звон карабкался первым на случай, если он ощутит какие-нибудь магические барьеры. В этом месте фундамент городских зданий был гораздо тоньше, чем под башней Ардана. Вскарабкавшись всего на двадцать шагов вверх, Звон зашипел, говоря им остановиться, а затем спустился и доложил:

– Наверху есть туннель, очень узкий. Весь пропахший этими лозами. Он тянется от погребального храма и уходит на восток.

Поток, нетерпеливо взмахивая крыльями, висел внизу, у входа в шахту.

– Так идем же скорее, – сказал он. – Нужно выяснить, что тот колдун сделал с Нефритой и Цветикой.

Лун, все это время только и думавший о том, что колдун мог сделать с Нефритой и Цветикой, с трудом сдержался, чтобы не спуститься вниз и не оторвать Потоку голову. Он сказал:

– Нет, сначала нужно все разведать. – Он не хотел наделать ошибок или позволить остальным ворваться наверх и оказаться лицом к лицу с Арданом. – Флора, направляйся по туннелю в сторону храма, пройди столько, сколько сможешь, и смотри, чтобы тебя никто не видел. Проверь, не охраняет ли его кто-нибудь. Возьми с собой Звона, пусть убедится, что там нет барьеров.

Флора приподняла шипы и стала карабкаться наверх. Звон с волнением, но решительно последовал за ней. Лун вылез наружу и стал ждать, а Поток сердито зашагал прочь, к Дрейфу. Но никто не стал оспаривать решение Луна.

Утес устроился ждать под входом, а Лун встревоженно ходил из стороны в сторону. Что хуже, все остальные, сидевшие или стоявшие рядом, смотрели на него, даже Карсис и Эсом. Все было гораздо проще, когда Нефрита была с ними и за все отвечала, а Луну приходилось лишь выдумывать безумные идеи. Было проще, когда на нем лежала ответственность лишь за него одного.

Раскол стоял поодаль от остальных, всем своим видом показывая, что ему не хочется к ним приближаться, хотя сбежать он пока не пытался. Снова увидев его, Лун осознал, насколько противоречивые чувства вызывал в нем воин. Он относился к нему с жалостью и с глубочайшим подозрением, хотел помочь ему и хотел, чтобы тот просто убрался восвояси. Раскол был для него плачевным напоминанием о том, что в жизни при дворе раксура были свои подводные камни, на которые Луну еще не довелось наткнуться. Эти тревоги могли оказаться пустыми, если они не смогут вернуть семя и спастись с этого проклятого левиафана, но Лун никак не мог заставить свои мысли перестать течь в том направлении.

Елея подняла голову, взволнованно и задумчиво глядя на вход. Она сказала:

– Как думаешь, колдун знает, что Нефрита и Цветика заперты в куполе?

– Скорее всего. – Лун думал, что рассчитывать на что-либо другое просто опасно. – Он наверняка попытался бы его открыть, чтобы проверить, что семя все еще внутри.

– Может быть, у них получится отбиться от него, – сказала Песня. – Их двое, и Цветика еще достаточно сильна. – Она тревожно подернула шипами, похожая на юную и обманчиво изящную хищницу.