Змеиное сердце

Девушка сжала руку подруги сильнее, та опустила взгляд, заметив украдкой необычный браслет в виде змеи, который выглядывал из-под рукава черного платья. Лизи показалось странным действие подруги, и она шепотом спросила, что еще тревожит Мию.

Та приподняла вуаль и направила глаза в сторону отца. Граф стоял напротив могилы, с опущенным взором. Он выглядел печальным, однако не проронил слезу, в отличие от рыдающей Роуз. Миа словно дала намек.

После похорон Элизабет осталась на чашку чая в комнате подруги.

- Что ты хотела сказать на кладбище? - уточнила она, взяв печенье.

Миа выглядела взволнованной и даже напуганной. Девушка пододвинула стул ближе к подруге и, присев, тихо сказала:

- Сестренка отравила себя опиумом, и отец сказал, что не знает, где она могла его взять… Но я однажды гуляла по городу и увидела его автомобиль возле фармацевтической лавки, его водитель вынес оттуда закрытый ящик с чем-то. Я бы вовсе не поняла, что там, если бы не уловила звук стекла, словно бутылочки ударились друг о друга. У нас дома никто не употреблял какие-либо настойки, тем более так много…

- Но зачем графу столько опиума? - удивлялась Элизабет.

- Я пока не знаю, но я буду узнавать. Я должна сделать это ради сестры, - преисполнилась уверенностью Миа. - И еще я хочу встретиться с Питером, в которого была влюблена Фиона, и выяснить, что вообще случилось.

Элизабет слушала с приоткрытым ртом и медленно кивала, пребывая в озадаченности. Подруга пообещала съездить вместе с Мией к тому юноше, они договорились встретиться на новой неделе.

Подошло время встречи. По договоренности, Элизабет ожидала подругу за углом закрытой таверны. Однако Миа не пришла.

Встревоженная Элизабет дошла до управления и впопыхах ворвалась в кабинет отца. Инспектор Бирлинг вновь разбирался с заявлениями. У него как раз находилась та самая дама, у которой воруют фонари. Это была виконтесса, вдова виконта. Некогда богатая семья разорилась, виконт повесился, а виконтесса осталась доживать с долгами, которые росли с каждым месяцем. Потому ее очень волновали фонари, любое имущество. Хотя инспектор считал ее просто сумасшедшей, всё случившееся дало о себе знать, да к тому же солидный возраст. Инспектор делал вид, что слушает очередной бред больной старухи, у которой растеклась красная краска вокруг рта, точно она вампир.

Он обратил внимание на хлопотливую дочь и понял о неладном. С виконтессой пора было закачивать.

- Я вас понял. Я обязательно пришлю констебля, чтобы он еще раз допросил слуг и почтальона.

- Это точно почтальон ворует фонари, я уверена! Этот ушлый мальчуган в дырявой клетчатой шляпе, как у Шерлока Холмса, сразу мне не понравился… - говорила виконтесса, выпучив обведенные черной краской глаза.

Инспектор кивал и поддакивал, лишь бы она скорее ушла. Когда он наконец выпроводил даму, то улыбнулся дочери и спросил о произошедшем.

- Отец, что-то случилось с Мией, она не пришла на важную встречу. Ты должен проверить…

Дэвид удивился.

- Возможно, она не смогла по каким-то причинам. Почему ты считаешь, что что-то случилось?

- Потому что она собиралась разузнать о делах отца и побаивалась его… В их доме происходит нечто странное…

- Лизи, я не могу просто так приехать в дом графа и начать расспросы. Тут нужен весомый повод. Тем более он недавно потерял дочь и наверняка в горе, - пояснил отец.

- Но потом уже может быть поздно… - переживала Лизи.

Отец попросил дочь успокоиться и подождать. Он уверен, что Миа вскоре объявится.

Элизабет вынужденно согласилась и вышла. По коридору спешно шел мужчина. В нем девушка узнала водителя графа. Он постучал в кабинет инспектора. Элизабет подслушала разговор, в котором слуга сообщил о пропаже дочери графа. Девушка шлепком приложила ладонь на уста.

Она напросилась поехать вместе с отцом, ведь должна была сегодня увидеть пропавшую подругу и очень переживала, была сама не своя.

Войдя в просторный холл, инспектор обратил взор на большую картину слева. Это был портрет графа и графини. Выглядел граф не очень-то приятно, скорее отталкивающе, даже в улыбке. Она казалась лукавой. А вот графиня была статная, с мягкими чертами лица, выглядела вполне молодо. Дэвид отвел взор, но вдруг дочь тихо сказала:

- Смотри, какая трость… даже она золотая…

Отец вновь взглянул на картину. У трости была необычная ручка, художник искусно вывел округлую узорную вставку внизу, однако разобрать точно было трудно, слишком мелко и далековато.

Появился лакей и пригласил пару в гостиную. Там уже находился граф и пил виски. На вид он был сдержан, но явно опечален и взволнован.

- Прошу прощения за этот стакан, однако иначе уже никак… - сказал он. - Я нахожу утешение в виски, а жене доктор вынужденно прописал успокаивающую настойку.

Элизабет ударили по ушам слова о настойке. Вспомнился опиум и рассказ подруги.

- Фиона тоже выпила успокаивающую настойку, не так ли? - вдруг вырвалось у девушки.

На нее резко взглянул отец. Ему стало неудобно за бестактность дочери. Граф это сразу уловил и спокойно произнес: