Значит, я умерла

– Но ведь он так и сделал, разве нет? По крайней мере, через этот отель уже давно ничего такого не проходило. Да и в Париже, где я работал раньше, тоже.

Я вздохнул.

– Мой отец – большой мастер соблюдения формальностей. Он считает, что выполнил мои требования, но я-то знаю, что сделал он это чисто формально. Поэтому я и ушел.

Большего я сказать Пьеру не мог. Насколько мне было известно, крадеными древностями отец торговать перестал. Но тут же пустился в новую авантюру, ничуть не более законную, только с другими партнерами. И тогда я решил, что с меня хватит. Я подробно объяснил Кэролайн, что именно он затеял. Она и ухом не повела, заявив: «Ну и что? Зато подумай, скольким людям можно помочь на эти деньги». С того дня нас разделил океан, в прямом и в переносном смысле.

– То есть ты поэтому занимаешься теперь тем, чем ты занимаешься? – осторожно сказал Пьер. – Прошу тебя, только не говори, что ты приехал забрать нашу Нефертити. Германия приобрела ее у Египта совершенно законно.

Он имел в виду знаменитый бюст, украшающий постоянную экспозицию Нового музея, который находился чуть севернее того места, где мы сидели с Пьером.

– Группа немецких археологов, которая нашла Нефертити, вела раскопки по лицензии египетского правительства, но сам Египет тогда находился под властью Оттоманской империи, а заправляли там всем англичане, – сказал я. – Так что и она тоже часть наследия колониализма.

– Думаешь, если вернуть им эти сокровища, они смогут заботиться о них как нужно? – спросил Пьер. – Ты же бывал в Стамбуле. Вспомни их музей. У них там столько всего римского, они просто тонут в римских артефактах. Памятники искусства лежат во дворе кучами, их поливают дожди, по ним лазают кошки…

Мы целый час проговорили о политике и искусстве, что для меня было приятным разнообразием. Когда мы вернулись в офис, на столе Пьера уже лежали папки с нужными мне бумагами. В отелях компании «Трэкстон интернешнл» было принято фотографировать всех служащих, так что если тот человек, чье лицо мне запомнилось, когда-нибудь работал у нас, я его узнаю. Так оно и случилось, причем довольно скоро. Тринадцатая по счету папка, которую я взял со стола, содержала сведения о человеке по имени Мехмет Бадем. Стоило мне взглянуть на снимок, и время будто повернулось вспять. Со снимка на меня смотрел тот самый человек, который внес меня в самолет.

– Он еще работает здесь? – спросил я и показал Пьеру фото.

– Я его не знаю… – Пьер просмотрел документы в папке. – Нет, он уволился пять лет назад, причина – инвалидность. Несчастный случай, подробности не указаны. Очень странно. – Он перевернул еще пару страниц и подошел к компьютеру. – Ему платят пенсию.

– У тебя есть его адрес? – Я едва сдерживал волнение.

Пока Пьер искал и выписывал для меня адрес, я пролистал другие папки, но больше никого не узнал. Все это время у меня в голове с настойчивостью ночного комара над ухом зудела мысль: могла ли Джульетта случайно оказаться рядом именно в ту ночь, когда умерла Мирей? Ведь тогда она сама еще была студенткой, заканчивала программу МБА в одном из университетов Лиги плюща. Перекошенное гневом лицо сестры стояло передо мной как живое. «Ты испортил мою неделю в Париже, говнюк. Чтоб ты сдох». Я не впервые задавался вопросом, насколько далеко способна зайти моя сестра, чтобы завладеть семейным бизнесом, но кровь еще никогда не леденела у меня в жилах так сильно, как тогда.

Глава 26

Дейрдре

После разговора с Беном я не знала, куда пойти. Позвонила Джуд сначала на мобильный номер, потом на рабочий, и оба раза попала на голосовую почту; сообщения оставлять не стала – боялась, что голос выдаст мое волнение. В нашу прошлую встречу Джуд ясно дала мне понять, что по-прежнему хранит от меня кое-какие секреты моей сестры, но мысль о том, что Каро посвятила ее в тайны преступной деятельности семьи Трэкстонов, а меня – нет, причиняла мне боль. Конечно, речь шла не о личной жизни, не об отношениях с мужем, но меня все равно не оставляло чувство, что сестра доверяла мне лишь наполовину.

Конечно, существовала еще и другая возможность – Бен просто солгал. Об отмывании денег я впервые услышала от него. Может, и Джуд тоже. Он – скользкий тип, на которого надо хорошенько надавить, если хочешь у него что-то выведать. Верить ему на слово – большая ошибка.

Я допивала воду, размышляя о том, что сяду сейчас в метро и поеду к мэрии, чтобы там подстеречь Джуд, когда она выйдет с работы, и тут мне позвонили копы.

– Дейрдре, не могла бы ты еще раз зайти к нам? Появились новые факты, и нам надо обсудить их с тобой, – услышала я голос Вильяверде.

Я не поверила своим ушам. Копы сами зовут меня к себе? Когда я была у Вильяверде, то поняла, что он считает меня истеричкой, которой больше всего хочется привлечь внимание к собственной особе. Вот почему я удивилась, что он все же взялся за этот запутанный клубок – убийство моей сестры.

– Конечно, – ответила я, даже не скрывая энтузиазма. – Уже иду.