Знай, кошка, свое лукошко!

Женщина проводила его любопытным взглядом, раздумывая, с чего бы это за один день в их гостинице появилось сразу двое постояльцев из высшего общества. Не сказать, чтоб она любила совать нос не в свои дела, но в деревне порой бывает так скучно!

Постучав в пятнадцатый номер, Ормонд услышал приветливое «зайдите» и распахнул дверь. Тетушка Милли сидела у окна и рассматривала стоящую напротив церковь.

Улыбнувшись племяннику, поманила его к себе взмахом руки.

– Смотри, мой дорогой, какое красивое здание! Мне сказали, что ему больше трехсот лет!

Френсис мельком взглянул на церковь.

– И что из того? Подобные церквушки стоят почти во всех деревнях Англии. Что такого уж особенного в этой?

Миссис Кросс мягко улыбнулась.

– Видишь ли, именно здесь служит сейчас службу мистер Сандерсон.

Ормонд моментально насторожился.

– Итак, тетя, из-за чего ты вызвала меня сюда так поспешно?

Повернувшись к нему, она попросила:

– Сядь, будь так любезен! Я не могу соображать, когда ты нависаешь надо мной, как коршун!

Поставив стул напротив, Френсис приготовился выслушать неприятные вести.

– Видишь ли, эта милая женщина внизу крайне страдает от скуки и выкладывает местные новости всем желающим. Я-то собиралась выпытывать у нее их очень осторожно, ведь, как правило, в английский деревушках не слишком жалуют приезжих, но тут мне просто повезло.

Не выдержавший напряжения Ормонд взмолился:

– Конкретнее, Милли! Хватит уже надо мной издеваться!

Миссис Кросс невольно хихикнула.

– Но, дорогой, я вовсе не издеваюсь, а ввожу тебя в курс дела. В общем, это самое дело обстоит так: в этой деревушке существует оппозиция. Против мистера Сандерсона. Она, эта самая оппозиция, считает, что он слишком уж строг. И надо прощать людям их маленькие слабости. Чего он не делает. Вот например, он недавно прочитал проповедь о грехе прелюбодеяния. Причем невенчанные браки отнес к этой же категории. В общем, молодежь, живущая в так называемых в гражданских браках, была жутко недовольна.

Френсис начал догадываться.

– Неужели жители деревни узнали, что Джейн жила со мной в этом самом гражданском браке?

– Еще хуже, мой дорогой. Она с тобой просто спала, предаваясь похоти! Так сказать, была у тебя на содержании! И викарий, который допустил такое в своей семье, не имеет права читать проповеди с амвона! И вообще, здесь нужен другой священник, более прогрессивный и нравственный!

Ормонд крепко потер руки.

– Черт возьми! С одной стороны, это очень неприятная ситуация, а с другой…

– А с другой, ты надеешься, что она подтолкнет Джейн к замужеству? Но тогда ведь ты будешь всю жизнь сомневаться в ее любви, разве не так?

Теперь пришла очередь Френсиса посмеяться над романтичностью тетки.

– Я ни в чем не буду сомневаться, Милли. Если уж, имея такое воспитание и такую семью, Джейн, по сути, сама пыталась меня соблазнить, то тут, как говорится, все понятно без слов. Проблема в другом: как заставить ее забыть ту глупость, что я совершил?

Миссис Кросс умудрено посоветовала:

– Только любовью, мой дорогой. Верностью. И заботой. Пройдут долгие годы, и только тогда станет ясно, ошиблись вы или нет.

– Ясно. – В этом Ормонд был с ней полностью согласен. – Но что мне делать сейчас?

– Думаю, тебе нужно просто пройтись по деревне. Правда, туристов тут не бывает, но, тем не менее, всегда можно сказать, что ты здесь проездом. А вечером мы нанесем визит семейству Сандерсонов. Лучше всего это сделать, мне кажется, когда викарий будет в церкви. Как правило, в такое время домочадцы чувствуют себя гораздо свободнее, и могут сказать то, что при главе семейства никогда сказать бы не осмелились.

– Прекрасно, тетушка! Хорошо, я иду на разведку.

Оставив свой багаж в выделенной ему комнате, вызвал по телефону Ричмонда и предложил ему устроиться в гостинице, поскольку дело явно затянется.

Спустился вниз и огляделся по сторонам, присматриваясь к деревне. К церкви вела выложенная желтоватым булыжником старая дорога, но на данный момент у Ормонда была другая цель. Он хотел познакомиться с односельчанами Джейн, чтобы понять настроения в деревне. Действительно ли дело столь серьезно, как представилось Милли, или она преувеличивает вследствие склонности к мелодраматизму?

В первом же магазинчике, где торговали продовольствием, главным образом местного производства, он услышал обрывок горячего спора. Продавец, высокий сутулый мужчина, сердито доказывал двум надменного вида женщинам, что молодежь нынче сама по себе, и родители за них ответственности не несут. Женщины же утверждали обратное. Одна из них с нескрываемым злорадством пропела:

– Уж если ты проповедуешь, что вести нужно жизнь исключительно нравственную жизнь и воспитывать детей правильно, то будь любезен, следи, чтобы в твоем собственном семействе все было достойно, или помалкивай. А то когда мой Петер по глупости попался на какой-то мелкой краже, сколько было шума! А ведь Петер вырос вполне достойным человеком.

Мужчина строптиво возразил:

– Да Петер и вырос нормальным человеком только потому, что за него взялся мистер Сандерсон. Еще неизвестно, что стало бы с парнем, если бы не наш викарий.