Знай, кошка, свое лукошко!

– О, это все Энтони Николс. Боюсь, что муж в свое время переоценил достоинства этого молодого человека. Энтони поссорился с моей старшей дочерью, Джейн, и теперь строит козни. По-другому я распространяемые им нелепые сплетни и назвать не могу.

Расспрашивать дальше было бы неприлично, да и ни к чему, они и без того уже все знали. Но тем не менее Милли осторожно спросила:

– А как же Джейн? Она приезжает к вам сюда?

Миссис Сандерсон безутешно взмахнула руками.

– Через два дня у нее начинаются каникулы, и она будет здесь. Да и как она может не приехать? Если ее не будет, то все решат, что все, что о ней наговорил Энтони, – правда!

– Неужели бедная девочка не знает о том, что тут творится?

– Нет, мы ей об этом не сообщали. Но я уверена, что сказал Николс, они же учатся вместе.

Вновь вспомнив нагловатую рожу этого самого Энтони, Ормонд почувствовал приступ самой настоящей ярости. Заметив, что чуть не сломал ручку изящной фарфоровой чашечки, осторожно поставил ее на чайный столик и перевел вопросительный взгляд на тетю. Та мгновенно все поняла и поднялась, прощаясь.

Дойдя до гостиницы, Френсис перевел дух.

– Да уж, я и не предполагал, что все так плохо.

Тетя лишь пожала плечами.

– Ну, пока не так уж плохо. Надеюсь, епископат не даст в обиду одного из лучших своих служителей. К тому же в поместье твоего деда есть приличный приход, который остался за герцогством. Думаю, если мистера Сандерсона и впрямь лишат этого прихода, ты всегда сможешь предложить ему герцогский.

Ормонд не был настроен столь оптимистично.

– Могу, это бесспорно, но вот захочет ли он? Это же унизительно, в конце-то концов. Он всю жизнь прожил здесь, можно сказать, вложил все свои силы в жителей этой деревеньки, а они оказались столь неблагодарны, что отказываются от него, как от изношенного башмака.

Миссис Кросс была с ним полностью согласна.

– Да, это очень неприятно, но такова уж человеческая натура. Что ты собираешься предпринять?

В этот момент Френсис доставал из кармана телефон и отдавал приказание Ричмонду, поэтому ответил не сразу. Отключив телефон, посмотрел на часы и попросил:

– Я еду в Лондон, а ты, Милли, пожалуйста, останься здесь и следи за развитием событий.

– Но зачем тебе так поспешно ехать в Лондон? Ты хочешь повидаться с Джейн?

– Нет, думаю, это напрасная трата времени. Я отправляюсь за особым разрешением. Как ты знаешь, поспешные браки у нас могут совершаться только после выплаченной казне кругленькой суммы.

Это миссис Кросс было хорошо известно, она и сама вышла замуж по особому разрешению. Только вот деньги, потраченные на это самое разрешение, были ее, а не ее жениха.

Глубокой ночью Ормонд приехал в свой лондонский особняк, разбудив при этом дворецкого. Скупое известие, что здесь скоро появится хозяйка, здорово озадачило мистера Флинта, не имевшего ни малейшего представления, кто это смог так внезапно покорить сердце хозяина. Неужели уговоры старого герцога возымели свое действие, и хозяин и впрямь женится на выбранной ему невесте? Это было бы весьма и весьма прискорбно.

На следующий день, получив особое разрешение на брак, Ормонд поехал к колледжу святой Екатерины, и почти час караулил в машине возле массивных ворот, раздумывая, стоит или нет ему настоять на встрече с Джейн. После взвешивания всех «за» и «против» решил, что это будет глупостью с его стороны и действовать надо наверняка, но все равно еще несколько минут наблюдал за студентками, надеясь хотя бы издали увидеть легкую фигурку Джейн. Вернувшись в особняк, занялся неотложными делами. А их в свете надвигающегося медового месяца накопилось особенно много.

Миссис Кросс, вечером не сообщившая ему ничего нового, кроме того, что жалобу жителей уже разбирает епископский совет, пообещала не уезжать, пока все не выяснится.

В среду, в день приезда Джейн, Ормонд с утра был в гостинице. Обеспокоенная миссис Кросс, упокаивающе положив руку на его ладонь, кротко советовала:

– Думаю, Френсис, тебе стоит познакомиться с отцом Джейн. Мистер Сандерсон человек благородный и справедливый, думаю, он вполне тебя поймет, если ты по всей форме попросишь у него руки его дочери. К тому же твоя поддержка в его борьбе с недоброжелателями будет как нельзя кстати. Так что отправляйся в церковь.

Ормонд, думающий точно так же, не возражал, и после окончания дневной службы скромно устроился на последней скамье в самом углу, не желая привлекать к себе внимание.

В церкви еще толпился народ. Мистер Сандерсон в строгой черной рясе и белом воротничке, внимательно слушал невысокого паренька, что-то виновато ему объяснявшего. Ормонд, как обычный турист, разглядывал иконостас, периодически поворачиваясь к беседующим. Наконец огорченный паренек ушел. Воспользовавшись тем, что церковь опустела, Ормонд хотел подойти к мистеру Сандерсону. Но его опередил Николс, без всякого почтения пронесшийся мимо святых даров и остановившийся возле викария.

Оставшись в тени, Ормонд скрестил на груди руки и принялся слушать, о чем идет речь, тем более что Энтони и не думал понижать голос.