Знай мое имя. Правдивая история

Вряд ли когда-нибудь я признаюсь вслух, что насилие может вызывать желание. Желание, чтобы твое тело немедленно превратилось в самое крепкое бревно в мире. Твое тело, которому предназначено быть мягким, нежным, дышащим. Желание схватить нож и искромсать чей-нибудь член на кусочки особенно обострялось после очередной прочитанной истории про изнасилование. Наверное, я не задумывалась бы над всем этим, если жила бы одна, без любовника, но когда ты отмахиваешься от его ласки уже в шестой раз, то начинаешь понимать: что-то пошло не так. Порой Лукас жестом просил меня положить голову ему на грудь — ему требовалось время от времени чувствовать меня рядом. Простое прикосновение — чтобы знать, что мы всё еще вместе.

Уверенность в себе раздается молодым женщинам в нашем мире довольно экономно. Мои и так скупые запасы основательно истощились после нападения и особенно во время судебного процесса. Но отчуждение от собственного тела началось задолго до той ночи. Подростковые годы я провела в борьбе с экземой, постоянно отмокая в ванне с овсяными хлопьями. Какой-то мальчик из школы обозвал меня гепардом, тогда я приобрела спрей-автозагар, чтобы покрывать ровным тоном пятнистую обесцвеченную кожу. Свой эпидермис я покупала в магазине — то были колготки персикового цвета. Носить платья я осмелилась только в колледже, но отношения с телом продолжали оставаться прохладными.

Интересно, у каждой женщины бывает такой период в жизни, когда хочется наглотаться камней? Возможно, она переживает из-за нежелательной задержки или из-за того, что утром обнаружила себя в чужой постели? А может быть, она нашла список, состоящий из пронумерованных частей своего тела? Действительно, от такого захочется проглотить камни — большие, гладкие, один за другим. Я представляю, как они ложатся аккуратной кучкой у меня в желудке, как я вхожу в озеро, но совсем не для того, чтобы умирать. Мне просто нужно утопить свое тело, чтобы таким образом высвободить душу. Тогда она воспарит над водой, а я — очищенная и ничем не обремененная — смогу начать все заново.

В маленьком книжном магазинчике у озера я листала книгу Дипака Чопры[70] и нашла такую его мысль:

Тело нуждается в преображении и переосмыслении. Чтобы иметь содержательную и осмысленною жизнь, вам необходимо ваше тело — без него вы ничего не сможете испытывать в жизни, — и потому отношение к вашему телу тоже должно быть осмысленным.

Я могла наблюдать в парке, как голуби выпячивают грудь, надувают зоб и топчут своих голубок. Даже птицы занимаются сексом — понимают, что в естественном акте нет ничего постыдного. Тебе уже двадцать пять. Так что же тебя не радуют ни твой гладкий, без морщин, лоб, ни твои такие юные ключицы, ни твое уже зрелое и такое раскаленное сердце? У тебя есть любимый. Рядом с тобой, каждый день, — любящий тебя человек. И это тоже не мешало бы ценить. Вот он выходит из душа в клубах пара — радуйся же! Секс не для того, чтобы терпеть, — им надо наслаждаться.

Мы с Лукасом пошли кататься на роликах — это был день, когда я поняла, чего во мне нет. Мы кружили вокруг заброшенной церкви, внутри которой гремела, вся расцвеченная огнями, дискотека. Я села отдохнуть на дальнюю скамейку и стала наблюдать за танцующими девушками — за движением их рук, покачиванием их бедер, сверканием бусинок в их проколотых пупках. Легкость, с которой они двигались, воспринималась настолько естественной, настолько грациозной. Гибкие тела девушек явно находились в своей стихии. Мне так не хватало их телесной пластичности, их мышечной радости. Любопытно, каково это — нести свое тело без страха, что ему могут причинить вред, что его начнут бесстрастно изучать, как отдельный объект? Каково это — ощущать себя такой красивой и при этом такой раскованной?

Раньше я думала, что йогой занимаются люди, исключительно озабоченные уходом за своей кожей и следящие за своей осанкой. Начинала я неуклюже и неуверенно, постоянно вертела головой, пытаясь по другим убедиться, что все выполняю верно, пока инструктор не сказал: «Послушай, никого вообще не волнует, напортачишь ты или нет». Мне нравились те полтора часа, которые я проводила на своем прямоугольном абрикосового цвета коврике — он очерчивал мое пространство на полу и ограждал от внешних раздражителей. Постепенно я научилась не отвлекаться и направлять внимание внутрь, вытягиваясь от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук. В эти моменты я представляла, как расправляются мои скукоженные клетки.