Знак Берендея. Язык до Китежа доведет

День сегодня явно базарный. Столичный Большак заполонили торговые и купеческие телеги, потому двигаться пришлось очень медленно. Мидавэля и Тавию, привыкших к свободе и скорости, это сильно нервировало.

— Жаль, что Деревянный Конь не вырастил в себе магнитолу или хотя бы радиоприёмник, — вздохнул я, нервно барабаня пальцами по рулю. — Веселее было бы ехать.

— А что такое этот твой… приёмник? — Заинтересованно склонился к окну эльф. — Для чего?

— Чтобы музыку слушать. Правда, не думаю, что до вашего мира наши радиоволны долетают.

— Тебе что, нужно специальное приспособление для музыки? — Удивился Мидя, берясь за лютню. — Зачем? У тебя ведь есть я! Ты мне, главное, мелодию напой и слова запиши. Попробую изобразить.

— Ага… Напою я тебе. А ты решишь, что в нашем мире все песни поются фальшиво и дурными голосами. Впрочем, в чём-то будешь очень даже прав! — Немного поразмыслив, добавил я. — Сыграй-ка нам лучше «Зелёные рукава», пусть Ваня послушает.

Эльф не заставил себя долго упрашивать. Он тронул струны, и полилась такая волшебная мелодия, что вокруг всё затихло, прислушиваясь. Замолчали купцы, ворчащие на своих возах, затихло конское ржание и бычий рёв, даже ветер — и тот, казалось, прекратил дуновение.

Когда Мидавэль доиграл, выяснилось, что вокруг нас собралась довольно внушительная толпа. А поскольку мы продолжали неспешно двигаться по тракту, она перемещалась вместе с нами. Последний аккорд был встречен бурными овациями, свистом и криками. Не ожидавший этого, эльф резко дёрнул поводья. Тавия встала, как вкопанная. В тот же миг к ногам лошадки полетели разноцветные монеты, фрукты, кольца колбасы и даже бутылки с мутноватой жидкостью.

— Да что вы, не нужно, — смутился музыкант. — Я же это не для денег, а так, для души.

— Э, не пропадать же добру? — Резонно возразил Ваня, на ходу выскакивая из машины со своей торбой. — Как говорит моя мама, дают — бери, не дают — отбери!

Собрав весь гонорар до последней медянки, он дружески потрепал эльфа по сапогу (выше не достал), подмигнул ему и вернулся в кабину.

— Глядите, полную торбу монет нагрёб. Мелких, правда, зато много. Здесь одной только меди на пару гривен серебра наберётся, а то и больше. И ковбаска есть. Будете?

Мы с Басей не стал отказываться. В машине аппетитно запахло чесноком и специями.

Купцы тем временем ломанулись к Миде.

— «Светит месяц» сыграешь?

— А «Серенького козлика» умеешь?

— А вжарь-ка нам, друже, гопака!

Напуганная таким вниманием, Тавия встала на дыбы и звонко заржала. Толпа тут же отхлынула подальше, спасаясь от молотящих воздух копыт.

Расчистив путь, лошадка довольно фыркнула и стрелой рванула вперёд по дороге. Мне не оставалось ничего другого, кроме как наспех вытирать жирные от колбасы руки, включать сирену и лететь вдогонку.

Спешенный эльф поджидал нас за большим деревом на пустынном участке Большака.

— Всё, больше никаких концертов для народа, — он сокрушённо покачал головой. — Эльфийская музыка не создана для людного тракта. Она для зелёных полян заповедных лесов, для дворцовых залов, где жарко пылает камин и пахнет цветами.

— Ну нас-то ты будешь радовать своим мастерством? — мурлыкнула Бася, потираясь о его сапоги. — Хоть иногда? Очень красиво играешь.

— Вы — другое дело, — Мидавэль улыбнулся, ласково почесав ей шейку. — Вы мои друзья, и для вас я буду играть столько, сколько пожелаете.

— Даже «Серенького козлика»? — спросил Дурак. — Никогда не слышал этой песенки, забодай меня петух!

— Изначально это и не песенка вовсе. Вот, послушай, — эльф взял лютню и заиграл.

Знакомая с детства мелодия в его исполнении зазвучала совершенно по-новому, и я вдруг с удивлением уловил в ней явный вальсовый размер на «раз-два-три, раз-два-три».

— Слушайте, да это же самый настоящий вальс!

— Он самый, — подтвердил Мидя, ни на миг не бросая игры. — Если хочешь знать, нам на культуроведении рассказали, что «Козлик» из вашего мира пришёл. Давненько, правда, около двух веков назад. Кто-то из эмиссаров ноты привез.

— Ноты? Правда? А я был уверен, что песенка народная, на слух передавалась.

— Она просто ушла в народ, — влезла Бася. — А автор у неё есть. Кстати, по непроверенным слухам — композитор в вашем мире довольно известный. Жаль только, умер молодым. Говорят, его конкурент отравил, из зависти.

— Это ты что, о Моцарте? — С удивлением сообразил я.

— А о ком же? — Киса довольно потянулась. — О нём, единственном и неповторимом. Талантливый был парнишка, в нашем мире частенько бывал. Во сне, правда, но бывал. Тут и вдохновение своё черпал.

— Чудеса, да и только. Вот ведь что выходит: полез я в чужой мир, плохо зная свой собственный… А он тоже ещё может удивить!

Закончив игру, Мидавэль забросил лютню за спину и вскочил на лошадку.

— Нужно ехать, пока дорога свободна. — Он вздохнул и проворчал: — Лучше бы мы днём отдыхали, а ночью двигались, как раньше. И спокойнее, и безопаснее.

Что же, возможно, он и прав. Если честно, я даже затрудняюсь вспомнить, когда мы сменили режим. Кажется, после ночёвки в «Рогатом Волке»…