Знак Единорога. Рука Оберона

– Ты был без сознания, когда я тебя сюда вынес. Ты не мог знать, кто тебя ранил.

– Ты в этом уверен?

– Ну… А мне почему не сказал?

– А вот на это у меня есть причины, и притом веские. А теперь я хочу остаться с Корвином наедине.

Жерар наклонил голову.

– По-моему, ты бредишь, – сказал он. Прошагал к двери, открыл ее, обернулся и добавил: – Я буду неподалеку. Крикни, если что. – И захлопнул за собой дверь.

Я подошел к кушетке. Бранд приподнялся, я пожал его руку.

– Рад, что ты вернулся, – сказал Бранд.

– Visa versa[26], – ответил я и опустился в кресло, где ранее сидел Жерар, всеми силами стараясь не упасть. – Как самочувствие?

– В каком-то смысле паршиво. А в другом – лучше давненько не бывало. Все на свете относительно.

– Почти все, – уточнил я.

– Все, кроме Амбера, – резюмировал Бранд.

Я вздохнул:

– Ладно, ерунда. Что с тобой случилось?

Бранд смотрел на меня в упор, изучающе – что-то высмотреть пытался. Что? Наверное, хотел угадать, что мне известно. Вернее, что не известно. А это обнаружить труднее, и потому наверняка мысли его активно крутились с того самого мгновения, как он пришел в себя. Зная Бранда, я понимал: то, чего я не знаю, ему гораздо интереснее, нежели то, что знаю. Он не собирался ничего рассказывать мне, если сумеет. Ему нужен минимально возможный свет, который он прольет на события, дабы получить то, чего он хочет сам, а по доброй воле он ни ватта энергии не потратит. Такой уж он, Бранд. И конечно же, чего-то он хочет. Если только… В последние годы – сильнее, чем когда-либо прежде – я пытался убедить себя, что люди все-таки меняются, и течение времени служит не только для того, чтобы закреплять уже присущее им; порой с людьми происходят качественные изменения из-за того, что им довелось повидать, совершить, передумать, перечувствовать… Это послужило бы мне некоторым утешением в такие времена, как нынешнее, когда все прочее идет наперекосяк, и безмерно подогрело бы мою доморощенную философию. А Бранд, возможно, спас мою жизнь и мою память, не важно для чего. Что ж, я решил трактовать возможные сомнения в его пользу, не подставляя спины, конечно же. Небольшая уступка, в знак протеста против привычного юмористического начала наших бесед.

– Вещи не всегда таковы, какими кажутся, Корвин, – вальяжно начал Бранд. – Твой сегодняшний друг завтра станет врагом, и…

– Хватит, – оборвал я его. – Карты на стол. Я ценю то, что сделал для меня Брандон Кори, и именно я придумал способ, с помощью которого мы вернули тебя домой.

Бранд улыбнулся:

– Полагаю, имелись веские причины для пробуждения братских чувств после стольких лет неприязни?

– Позволю себе предположить, что у тебя они тоже имелись, когда ты мне помогал.

Бранд усмехнулся, поднял и опустил правую руку.

– Стало быть, мы либо квиты, либо в долгу друг перед другом, в зависимости от того, как каждый из нас смотрит на вещи. Пожалуй, сейчас мы с тобой друг в друге нуждаемся, так что небольшая порция взаимной лести не повредит.

– Ты юлишь, Бранд, хочешь мне зубы заговорить. И вдобавок портишь мне день, когда я пытаюсь быть идеалистом. Ты выдернул меня из постели, чтобы что-то сказать. Прошу.

– Все тот же старина Корвин, – усмехаясь, проговорил Бранд и отвернулся. – А может, нет? Может, я ошибаюсь? Не изменился ли ты, как полагаешь? Столько времени прожить в Тени, не зная, кто ты на самом деле такой? Будучи частицей совсем другого мира?

– Может, я и переменился, – сказал я. – Не знаю. Да, пожалуй, что так. Я стал намного быстрее выходить из себя, как только дело касается семейных интриг.

– Хочешь разговора начистоту – прямого, откровенного? О, тогда ведь теряется масса удовольствия!.. Но в этой новизне что-то есть. Держать всех выведенными из равновесия и наносить удар, когда этого не ждут… Да, пожалуй, это может быть ценно. И свежо. Ладно. Не психуй. Покончим с увертюрой. Любезностями мы обменялись. В тайну сущего дверь приоткрыть не могу – в море мысли найду я жемчужину-суть…[27] Но для начала – маленькая просьба, если не возражаешь. У тебя не найдется закурить? Я столько лет об этом мечтал. Сгодится любой горлодер, лишь бы отпраздновать мое возвращение домой.

Я уже собирался ответить, что нету, но вспомнил, что в ящике письменного стола есть сигареты – сам их там оставил. Не скажу, чтобы мне безумно хотелось вставать, но…

– Минутку.

Поднявшись и пересекая комнату, я старался, чтобы движения мои выглядели естественными, а не напряженными. Подойдя к столу, я сделал вид, будто небрежно оперся о крышку, пока шарил в ящике, а не навалился всей тяжестью. Хорошо еще, плащ помогал маскироваться.

Я нашел пачку сигарет и вернулся к Бранду, по пути остановившись у камина, где прикурил сразу пару. Бранд неспешно взял у меня одну и заметил:

– У тебя рука дрожит.

– Перебрали на вчерашней вечеринке, – ответил я, занимая прежнее кресло.