Знак Единорога. Рука Оберона

Я хотел было покачать головой, потом спохватился и сказал вслух:

– Нет. Эта часть меня… отдыхает.

– Жаль. Баллада прекрасна!

– Рэндом – вот кто настоящий музыкант в нашей семье.

– Да, он очень хорош. Но сочинять и исполнять – не одно и то же.

– Верно. Когда-нибудь, когда станет полегче… Скажи, ты счастлива здесь, в Амбере? Все ли тебе здесь нравится? Не нужно ли чего?

Виала улыбнулась:

– Все, что мне нужно, – это Рэндом. Он хороший человек.

Меня странным образом тронуло то, что она так говорила о нем.

– Что ж, тогда я рад за вас обоих, – проговорил я. И добавил: – Самый младший, самый мелкий из нас… для него многое могло пройти труднее, чем для остальных. Нет ничего более бессмысленного, чем очередной принц, когда их и так целая куча. Но я виноват перед ним не меньше прочих. Как-то мы с Блейзом высадили его на островок к югу отсюда, и он просидел там пару дней…

– … а когда Жерар об этом узнал, тут же отправился туда и вызволил его, – подхватила Виала. – Да, он мне рассказывал. Вероятно, тебя это до сих пор мучает, ведь столько лет прошло.

– Думаю, он мне этого тоже не забыл.

– Нет, Рэндом давно уже простил вас. Мне он об этом рассказывал как о шутке. А еще он вогнал шип в каблук твоего сапога, и когда ты его натянул – проткнул себе пятку.

– Так это был Рэндом! Черт меня побери! Я-то всегда винил Джулиана…

– Вот это Рэндома действительно мучает.

– Господи, как же давно все это было… – произнес я.

Покачав головой, я снова принялся за еду, вдруг ощутив страшный голод. Виала несколько минут молчала, давая мне насытиться. Подкрепившись, я почувствовал необходимость что-нибудь сказать.

– Да, так лучше. Гораздо лучше, – начал я. – Ночь в небесном городе оказалась странной и непростой.

– Получил ли ты там полезные знамения?

– Уж не знаю, насколько они могут оказаться полезны. С другой стороны, лучше иметь, чем не иметь. А здесь ничего интересного не происходило?

– Служанка сообщила, что ваш брат Бранд идет на поправку. Нынче утром он хорошо поел, что вселяет надежду.

– Верно, – сказал я. – Верно. Похоже, опасность миновала.

– Похоже, что так. Это… Эта ужасная череда событий, в которых вы все замешаны. Мне очень жаль. Я надеялась, что ночь в Тир-на Ног’те дарует тебе некие указания и события повернутся к лучшему.

– Это не имеет значения, – сказал я. – Я совсем не уверен в ценности таких указаний.

– Тогда почему… Ох.

Я рассматривал Виалу с возрастающим интересом. Лицо ее оставалось бесстрастным, но правая рука нервно шевелилась, поглаживая и пощипывая обивку дивана. Потом, словно спохватившись, Виала оставила диван в покое. Она, очевидно, ответила на собственный вопрос – и явно желала бы, чтобы это произошло без свидетелей.

– Ну да, – промолвил я, – я всех обманул. Ты знаешь, что я ранен.

Она кивнула.

– Я не сержусь на Рэндома за то, что он рассказал тебе, – сказал я. – Его суждения всегда были проницательны и направлены во благо. Не вижу причин не полагаться на них. Но я обязан знать, что он тебе рассказал: как для твоей безопасности, так и для моего спокойствия. Ибо есть вопросы, о которых у меня есть кое-какие подозрения, но я их еще не озвучивал.

– Я понимаю. Трудно оценить отсутствующее – то, чего он не упоминал, – но видишь ли, Рэндом от меня почти ничего не скрывает. Я знаю твою историю и истории почти всех членов семьи. Он держит меня в курсе событий, включая подозрения и догадки.

– Спасибо, – сказал я, прихлебывая вино, – теперь, раз ты в курсе, говорить будет куда легче. Так что я расскажу тебе все, что случилось с завтрака и до нынешнего момента…

Так я и сделал.

Во время рассказа Виала порой улыбалась, но не прерывала меня. А когда я закончил, спросила:

– Ты решил, что упоминание о Мартине расстроит меня?

– Мне казалось, что да, – признался я.

– Нет, – сказала она. – Видишь ли, я знала Мартина в Ребме, когда он был малышом. Я была там, пока он рос. Тогда он мне нравился. И даже не будь Мартин сыном Рэндома, он все равно оставался бы дорог мне. Я могу лишь радоваться заботе Рэндома – и надеюсь, что она окажется своевременной и пойдет на пользу им обоим.

Я покачал головой.

– Такие люди, как ты, встречаются нечасто, – проговорил я. – Рад, что в конце концов мне повезло.

Она рассмеялась, затем промолвила:

– Ты ведь долгое время был лишен зрения.

– Да.

– От такого человек либо исполняется горечи, либо находит великое утешение в том, что имеет.

Мне не нужно было вспоминать, что я чувствовал в те дни, чтобы точно сказать: мой случай как раз первый, даже исключив нелегкие обстоятельства моего ослепления. Очень жаль, но таков уж я. И правда, жаль.

– Верно, – сказал я. – Ты – счастливица.

– Это ведь всего лишь состояние сознания – как раз то, что может по-настоящему оценить Повелитель Теней.

Виала поднялась.

– Мне всегда была любопытна твоя внешность, – проговорила она. – Рэндом, конечно, описывал тебя, но это же не то… Можно?..

– Конечно!

Она приблизилась вплотную и коснулась кончиками пальцев моего лица, нежными прикосновениями исследуя его.