Знак купидона

Словно животное вдруг осознало, какой Ронак огромный и свирепый и что ему не справиться с ним, поэтому решает вместо этого разобраться со мной. Я вздрагиваю, когда он прыгает на меня, но в очередной раз зверю не удается меня достать.

Ронак оказывается передо мной, и зверь врезается прямо в него. Они падают на землю всего в нескольких сантиметрах от меня, а потом Ронак садится на него верхом, хватает голову зверя обеими руками и тянет.

Ронак отрывает голову от тела с ужасающим звуком ломающихся костей и рвущейся плоти, отбрасывает ее, словно мусор, и встает на ноги, слегка пошатываясь, пока я смотрю на него широко раскрытыми глазами.

Его рубашка разорвана, грудь часто вздымается, и он весь в крови. Он возвышается надо мной, и, хотя я знаю, что он только что спас мне жизнь, я не могу избавиться от страха. Выражение его лица пугающее и яростное, мышцы напряжены, наполнены силой, он готов нанести удар. Ронак только что оторвал голову огромному зверю как ни в чем не бывало, и я дрожу при взгляде на него.

Если он хочет убить меня, сейчас самое подходящее время. Он может сделать это, обвинить зверя, и никто не усомнится в его словах. Но он этого не делает. Он мог бы позволить зверю разорвать меня. Но не сделал и этого. Он спас меня. Ронак. Из всех парней именно Ронак спас меня.

Я не знаю, что об этом думать. Он делает шаг ко мне, а затем останавливается. Мы молча смотрим друг на друга, и я чувствую бегущие по моему лицу слезы.

– Пожалуйста… – прошу я его, даже не зная, о чем именно прошу.

Он сжимает кулаки, все его тело напряжено. Я вижу, как выступают жилы у него на шее. Затем на поляну врывается Силред.

– Ронак, – говорит Силред, спеша встать перед ним и пытаясь привлечь его внимание.

Ронак все еще непохож на себя. Он выглядит смертоносным. Хищным. Как животное. Его обычно черные глаза все еще сияют золотом, а губы растянуты в оскале. Ронак продолжает смотреть на меня через плечо Силреда, и я не могу отвести взгляд.

– Ронак, – рычит Силред, придвигаясь ближе, чтобы прервать наш зрительный контакт. – Эверт ранен.

Кажется, это наконец выводит его из непонятного транса. Он трясет головой, словно хочет прояснить мысли, и его глаза снова чернеют.

– Где он? – спрашивает Ронак, поворачиваясь к Силреду.

– В той стороне. Он без сознания. Тебе придется нести его, он слишком тяжелый для меня. Я отнесу Эмили.

Когда Ронак уходит, я осознаю, что все еще дрожу и плачу. Моя нога выглядит очень, очень плохо.

Силред подходит и опускается на колени рядом со мной, но я вздрагиваю, когда он пытается коснуться меня.

– Все хорошо, – тихо говорит он. В его голосе есть что-то естественно успокаивающе. – Теперь все хорошо. Все закончилось.

Я не могу говорить. Все мое тело начинает бесконтрольно трясти. Как только он говорит, что все закончилось, осознание происходящего обрушивается на меня, и я продолжаю прокручивать в голове ужасные сцены. Каждая секунда длится целую жизнь.

– Сейчас я тебя подниму, хорошо? Мне нужно позаботиться о твоей ноге. Ты потеряла много крови, и Эверт не в состоянии вылечить тебя.

Я не отвечаю, но он поднимает меня на руки как можно бережнее. Хотя он обращается со мной с осторожностью, моя нога и ступня разрываются от боли.

– Мне жаль, Эмили, – говорит он. Его губы сжаты в мрачную линию.

Как только я оказываюсь в его объятиях, он начинает идти, стараясь не трясти меня слишком сильно. Я смотрю на зверей позади нас, на их окровавленные неподвижные тела, и не могу оторвать от них глаз.

Не знаю, через сколько мы добираемся до хижины. Я не слышу, о чем говорят парни вокруг меня, просто смотрю на свою изуродованную ногу и дрожу, и плачу, и истекаю кровью, и у меня все болит.

Меня кладут на меха, а потом кто-то говорит со мной, но я ничего не могу разобрать. Затем вижу, как Эверта кладут рядом со мной. Он весь в крови, и я не могу оторвать взгляд от его неподвижного тела. Это все моя вина.

Я пытаюсь коснуться его, но я слишком далеко, и от этого я начинаю плакать еще сильнее. Боги, если он умрет… еще один всхлип вырывается из моего горла.

– Пожалуйста, не умирай, – шепчу я.

Потом кто-то трогает меня за раненую ногу, и я снова вскрикиваю и корчусь от боли, но сильные руки удерживают меня.

– Эмили, послушай меня, тебе надо перестать двигаться, или ты повредишь ногу еще сильнее. Знаю, тебе больно, но перестань сопротивляться.

Я не могу понять, что он говорит. Я знаю лишь, что мне делают больно. Мне так чертовски больно.

– Она в шоке.

– Сделай что-нибудь, Силред.

– Она потеряла слишком много крови и продолжает терять ее.

– Как и он.

– Проклятье!

– Мне нужно больше повязок.

– Черт, Эмили, не двигайся!

– Силред!

– Отдай ее мне.

Их голоса смешиваются у меня в голове, и я не понимаю, кто и что говорит. Я чувствую руки, которые удерживают меня, пока я кричу и дергаюсь от боли. Бессвязные слова вылетают из моего рта вместе с криками, я в агонии.

Мне так больно, намного больнее, чем от всех моих предыдущих травм, вместе взятых. Эверт ранен, и это все моя вина.