Знак священного

Проблема в том, что американцы хотят по-прежнему играть в MAD с русскими и, возможно, с китайцами, но одновременно еще и в NUTS с Северной Кореей и Ираном – и какое-то время тому назад играли и с Ираком. Поэтому они должны продемонстрировать, что планируемый ими щит будет проницаем для русского удара, но остановит ракеты страны-изгоя.

То, что безумие MAD само по себе или вкупе с идиотизмом NUTS прослыло величайшей мудростью, выходит за рамки понимания, равно как и то, что оно считалось гарантией мира во всем мире на протяжении долгого времени, о котором некоторые вспоминают чуть ли не с сожалением. Но такое положение дел мало кого беспокоит[220]. В который раз необходимо задать вопрос: почему?

Общепринятый ответ: речь идет исключительно о намерении, а не о переходе к действию. Да и намерение это особое: само его присутствие не позволяет сформироваться условиям, которые привели бы к его исполнению – противник, согласно гипотезе, сдержится и не нападет первым, мы сами первыми тоже не нападем, и получается, что никто не сдвинется с места. Сдерживающее намерение формируется именно для того, чтобы не быть исполненным. Специалисты говорят о намерении, самому себе противоречащем или сводящим самого себя на нет (self-stultifying intention)[221] – так загадка вместо решения получает название.

Те, кто задумывался не только о стратегическом, но и о моральном статусе сдерживающего намерения, пришли к весьма парадоксальному выводу. От осуждения в этическом плане такое намерение может быть ограждено лишь тем, что лишает его стратегического смысла, поскольку его эффективность непосредственно связана с намерением в самом деле его осуществить. С моральной точки зрения сдерживающее намерение, словно первобытное божество, сочетает в себе и абсолютное благо – ведь оно предотвратило ядерную войну, – и абсолютное зло – ведь его чудовищным по масштабу последствиям попросту нет названия!

На протяжении всей холодной войны обсуждались два типа доводов в пользу неэффективности ядерного сдерживания по модели MAD. Во-первых, сдерживающая угроза неубедительна: будь у субъекта, который грозит противнику смертельной и одновременно самоубийственной эскалацией при угрозе его «жизненным интересам», хоть капля здравого смысла, он не приведет угрозу в действие, даже оказавшись припертым к стенке, предположим, после первого удара по части его территории. По принципу MAD гарантировано взаимное уничтожение при любом отклонении от равновесия страха. Но какой глава государства в ситуации, когда его страна станет жертвой первого удара, оказавшись перед единственной необходимостью ее защитить, предпринял бы ответный удар, рискующий положить конец существованию человечества? В мире суверенных и мало-мальски рациональных государств ядерная угроза совершенно неубедительна.

Между тем в пользу бесполезности ядерного сдерживания был выдвинут еще один довод совсем иного свойства. Эффективным ядерное сдерживание будет лишь тогда, когда его эффективность абсолютна. В таком случае крах политики сдерживания невозможен, поскольку первая же сброшенная бомба переполнила бы чашу терпения. Но если ядерное сдерживание абсолютно эффективно, это само по себе значит, что оно неэффективно. В целом сдерживание действенно, только если оно не действует на сто процентов. (Вспомним уголовное право: нужно преступить закон, чтобы все убедились, что преступление до добра не доводит.) В данном случае переступил черту – и чаша сразу переполнилась. Сдерживание не сдерживает, однако в нем содержится намек на нечто крайне важное – пророчество о грядущих бедствиях.

Если не верить в миф, будто ядерное сдерживание имеет хоть какое-то отношение к тому, что ядерный апокалипсис не случился («Пронесло!»), найдется еще очевидный признак, показывающий его безрезультатность: оно нисколько не помешало самоубийственной гонке вооружений двух держав. Когда бы сдерживание работало, оно должно было бы стать великим Уравнителем. Как и в естественном состоянии у Гоббса, имеющий меньше ядерных боеголовок ничуть не уступает тому, у кого их больше, потому что всегда может нанести сопернику «неприемлемые» потери, например, намеренно целясь в города. Кстати, Франция – единственная страна, открыто придерживающаяся доктрины сдерживания «слабым сильного». То есть сдерживание – игра, которую и сейчас можно, и раньше следовало бы вести при минимальном боевом арсенале с каждой стороны.