Знак священного

Некоторые запоздало поняли, что сдерживание могло бы иметь шанс на успех, если отказаться от понятия сдерживающего намерения[222]. Корень зла, бессилия и ужаса заложен в самой идее управления страшной машиной сдерживания со стороны людей, наделенных сознанием и волей. Одного только существования арсеналов с обеих сторон безо всяких угроз или намеков на то, что ими можно воспользоваться, в принципе хватило бы, чтобы братья по насилию сидели смирно. При этом ни перспектива ядерного апокалипсиса, ни определенная форма трансценденции никуда бы не исчезли. Такое сдерживание называют «экзистенциальным». Оно выглядит как крайне опасная игра: взаимное уничтожение превращается в судьбу. Утверждение об эффективности экзистенциального сдерживания равносильно следующему: если опрометчиво не искушать судьбу, остается шанс, что она забудет о нас на какое-то время – долгое, быть может, очень долгое, – но не навсегда. Мы вступили в эпоху отсрочки, как сказал еще Гюнтер Андерс, исходя из философской позиции, полностью противоположной доктрине стратегического мышления.

По теории экзистенциального сдерживания, если ядерное сдерживание в конечном счете и смогло сохранить на какое-то время мир во всем мире, то добилось оно этого, изъяв зло из сферы людей и превратив его в губительную, но не злонамеренную внешнюю силу, которая хоть и готова обрушиться на человечество, однако заключает в себе не больше злобы, чем землетрясение или цунами. Отметим, правда, что природа должна бы позавидовать черной завистью разрушительной силе ядерного оружия. С подобным дамокловым мечом над головами сильные мира сего не могли не вести себя достаточно осторожно, стремясь избежать чудовищной катастрофы и полного уничтожения в термоядерной войне себя самих, одного за другим, а заодно и всего мира.

В заключение я хотел бы вернуться еще раз к этой теории и показать, что парадокс в ее основании – не что иное, как знак священного.

Обратимся снова к двум мотивам, использованным для доказательства бессилия сдерживающего намерения. Во-первых, угроза неубедительна: если бы сдерживание дало сбой, она все равно не была бы приведена в исполнение. Во-вторых, абсолютно эффективное сдерживание парадоксальным образом сводит само себя на нет: тот, кого сдерживают, не имеет возможности убедиться, что сдерживающий угрожает ему всерьез и действительно привел бы угрозу в исполнение в случае удара.

Избежать подобного парадокса можно, только если реальность ядерного апокалипсиса будет словно вписана в будущее подобно неизбежности или судьбе. Именно так рассуждают теоретики экзистенциального сдерживания, используя при этом неожиданные для «рациональных» стратегов выражения. Но если подумать: такая программа, будь она реализована, также опровергла бы сама себя, потому что условие, делающее сдерживание эффективным, противоречит искомой цели – избежать ядерного апокалипсиса.

Чтобы преодолеть парадокс, надо всерьез – серьезнее, чем сам Роберт Макнамара – отнестись к его собственным словам. В «Воспоминаниях» и в документальном фильме «Туман войны» он говорит, что за время холодной войны человечество не один десяток раз оказывалось на грани превращения в радиоактивный пар. Сбой сдерживания? Наоборот: эти вылазки в окрестность черной дыры придали угрозе взаимно гарантированного уничтожения ее сдерживающую силу. «Пронесло» – однако в каком-то смысле спасло нас именно неоднократное заигрывание с апокалипсисом. Апокалиптическую судьбу приближают аварии и непредвиденные инциденты, но авария в отличие от судьбы может не произойти.