Знак Вопроса 2005 № 02

Конечно, показать старость в величественно-трагической фигуре, как увековечила ее Анна Голубкина в своей скульптуре в камне, не каждому творцу дано. Несчастная бабушка — обобранная родственниками, которые готовы хоть куда-нибудь ее пристроить, только не жить вместе, рядом, — героиня не только наших фильмов, но повседневный образ нашей реальной жизни. И в этом, скажет читатель, правда жизни. Но есть другая правда. В показе доброй, отзывчивой души, для которой делание добра так же естественно, как сама жизнь. И такую женщину, совсем еще девочку, мы встречаем в романе «Казус Кукоцкого» талантливой современной писательницы Л. Улицкой.

Мы ничего не знаем о ней, но сколько доброты в ее единственном появлении на страницах романа.

«Между ними необъяснимая близость. Женю растил дедушка. Бабушка всегда молчаливо присутствовала, ласково наблюдая за ней. Сколько Женя себя помнит, бабушка всегда была больной. И всегда они любили друг друга, если вообще может существовать бессловесная, бездеятельная, воздушная, ни на что практически не опирающаяся любовь.

Женя гладит ее по голове:

— Здравствуй, бабуля… Сейчас ванну принимать будем. Головку помоем, ты глаза зажмурь, чтоб мыло не попало.

Женя подняла бабушку со стула:

— Пошли, бабуля, все готово.

Наконец все готово. Вода чуть горячее, чем надо. Остынет, пока она бабушку разберет. Капнула напоследок шампунь в воду.

— Хорошо?

— Блаженство…

— Вода хорошая? Не остыла?

— Очень… Спасибо, деточка.

Женя направляет на нее струю воды. Бабушка стонет от удовольствия.

Замочила в самом большом тазу, отвернув нос, бабушкины тряпки, затолкала таз под ванну.

После мытья стирка. Вычистила ванну.

Такая нежная, добрая душа».

Прочитала эти строчки, и защемило сердце, и наполнилось такой тоской об ушедших близких. И чувством вины. И не потому что не выполнен долг перед родными, а потому что не хватало все-таки терпения. И вот такой бесконечной доброты и нежности, не нуждающейся ни в определении, ни в объяснении.

Как-то раз учительницу спросил ученик: «А чего на свете больше — добра или зла? — «Я думаю, что этого не знает никто», — ответила она. — Потому что как это сосчитать?..»

А когда у 11-летнего Зелима Мамсурова, раненного в Беслане, пережившего все ужасы трагедии захвата заложников, спросили: «Как ты думаешь, кого все же на свете больше, добрых или злых?» Зелим на мгновение закрыл глаза: «Добрых, наверное».

Уезжая в отпуск, моя дочь попросила меня присмотреть за кошками. Никогда прежде не имевшая с ними дело, я стала расспрашивать ее, чем их кормить, на что она ответила мне: «Им гораздо больше еды нужна ласка». Кошкам — ласка, а человеку?..

СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД

Месяц очередного отпуска я провела в поселке, который отстраивался на моих глазах. Напротив моих окон возводили трехэтажный дом. Я смотрела в окно и удивлялась, как быстро растет это сооружение. А по лесам бегали или ходили совсем маленькие ребята. Отполированные солнцем загорелые тела сновали в проемах строящегося здания.

Иногда появлялся мужчина средних лет и придирчиво осматривал работу, иногда женщина звала обедать или ужинать. Конечно, меня заинтересовала эта удивительная бригада. Я разговорилась и узнала, что этот дом строит одна семья. Мужчина — отец семейства, в котором пятеро сыновей от 15 до 9 лет и одна дочь. Такой семейный подряд. Старший сын занимался расшифкой. Расшифка означает — убрать лишний цемент с кирпича, протереть его так, чтобы было красиво и ровно.

Крутится бетономешалка с 6 часов утра, отбивая тяжелый ритм, а ребята подсыпают цемент, носят воду, таскают ведра с песком, отбирают кирпичи. Старшие уже допущены к кладке, ложится кирпичик к кирпичику, лопаткой тихонько постукивают, любуются на каждый уложенный кирпич и вроде бы не спеша работают, а стенка растет на глазах. И вот уже готов второй этаж. У каждого свои обязанности.

Задаю ребятам провокационный вопрос:

— А на пляж, на море не хочется?

— В воскресенье у нас выходной, вот и пойдем, — отвечает самый младший.

А мне слышится: «Отец, слышишь, рубит, а я отвожу».

Старшему всего 15, но степенный такой, руки умные, глаз зоркий.

За каждый уложенный кирпич отец платит старшему по одному рублю, с младшими рассчитывается оптом. Деньги собирают кто на компьютер, кто на мороженое, а кто — на американские горки.

Спрашиваю у старшего, которого все подчеркнуто уважительно зовут полным именем Николай:

— А если у матери денег нет, дашь ей взаймы?

— Взаймы дают только чужим, а своим просто отдают, — поправил меня Коля.

— А читать любишь?

— Очень они все любят, особенно книжки про войну, — вступает в разговор мать. — Я им даже вслух читаю перед сном.

Ни разу за месяц не слышала, чтобы ругались или ссорились между собой ребята. Или что-то не хотели сделать. Отлынивали от работы, канючили с какими-то просьбами.