Знак зодиака

В определенный момент ей показалось, что она слышит голоса. Девушка остановилась, прислушиваясь тщательнее. Звуки были очень слабыми, но вполне различимыми и доносились с подветренной стороны. Это значило, что их источник доносится довольно близко, раз она вообще их слышит. Нэинри колебалась: идти ей на звук или, наоборот, бежать от него подальше. Девушка была уверена, что деревня в другой стороне, но вдруг ветер переменился, или она что-нибудь перепутала? Наконец, Нэи все-таки пошла на звук, ступая медленно и осторожно, стараясь лишний раз не ломать веток, чтобы ветер не донес до людей звуки ее шагов. Темнело. Ботинки тонули во мху. Лес шумел, шелестел и шуршал всем своим многоликим существом, составленным из хвои, коры, листвы и мха, казалось, нарочно мешая ей хоть что-то услышать. Девушка уже поняла, что его духи почему-то ее не любят. С другой стороны, за что им, созданиям Иного мира, ее любить? Однако голоса становились громче. Вскоре Нэинри увидела темные силуэты, мелькающие среди кустов. Она уже поняла, что пришла не к деревне. Девушка пригнулась и, ступая еще тише, проскользнула в заросли папоротника и волчьей ягоды. Нэи осторожно вгляделась сквозь просветы между ветвями и увидела ровную поляну, заросшую ягелем. Ближе к центру мох был разбросан, и на расчищенном участке черной неряшливой горкой лежали угли – остатки кострища. Вокруг горы углей хаотично были разбросаны сумки и тюки с вещами. Между тюками, что-то раскладывая и то и дело окликая друг друга, перемещались люди. Они были разного пола и возраста – в основном около тридцати лет – но в каждом из них было что-то такое, что отличало их от обычных людей. Здесь был мужчина, облаченный в темный, путающийся в ногах балахон, женщина с наполовину обожженным лицом и юноша в белой маске, сжимающий в руках тяжелый, в черых разводах посох. Воздух около поляны был совсем не такой как в лесу, он казался гуще и от него чуть покалывало кончики пальцев. Нэинри не знала, что так ощущается неиспользованная магия, избытки, оставшиеся от заклятий. Люди покидали поляну. Они исчезали в зарослях кустарника с противоположного от Нэи конца и больше не возвращались. Девушка вдруг по-настоящему осознала, что это маги. Ей было это понятно сразу, как только она увидела юношу с посохом, но осознание пришло только теперь. Нэи вдруг ощутила странное разочарование. Прежде она видела мага только один раз, и они виделись ей чем-то особенным, чем-то принадлежащим более Иному миру, чем Истинному. Маги таковыми и были. Но эти люди казались неприятно обычными. Если убрать плащи, маски, магические атрибуты и забыть о странных увечьях, они все мало отличались от людей из деревни. Слишком тяжелые, слишком земные. Нэи тряхнула головой, прекращая отвлеченные размышления, и подумала о том, как бы ей поскорее убраться. Эти люди не могли и не пытались казаться безобидными, они действительно были магами, теми, кто взывает к воле Сабскрибера, и шутить с ними не стоило. Девушка подождала, пока последний маг покинет поляну, и стала осторожно отступать, стараясь не шуметь, а после развернулась и побежала.

Где-то далеко рокотал гром. На лес медленно наползала темная тень сумерек. Меж стволов сосен маячили силуэты гостей из Иного мира, странных, пахнущих магией, раскачивающихся на ветру. Нэи подняла голову и увидела, что над кронами деревьев клубятся тяжелые чернильно-синие тучи – предвестницы грядущей грозы. Было тихо и прохладно. Девушка побежала еще быстрее, наплевав на ломоту в мышцах ног, подстегиваемая мыслью о том, что в деревню нужно вернуться до темноты. Она вновь оказалась на краю знакомого ей уже оврага, снова увидела следы во мху – шутки местных духов – покружила около них, и побежала дальше, убедившись, что следы никуда не ведут. С верхушки сосны вслед ей раздалось разочарованное оханье. Девушка не стала пытаться рассмотреть того, кто издавал эти звуки – в сумерках это было бы пустой тратой времени. На лоб Нэи упали первые дождевые капли; крупные и тяжелые, они стекли по ее лицу, как слезы, приятно холодя горячие от быстрого бега щеки.

Подул ветер. Первый его порыв был мягким, гладящим, но затем он стал набирать силу, как это часто бывает перед грозой. Лес наполнился скрипом сосен, треском сухих ветвей и шорохом листьев, стволы деревьев в темноте казались синими призраками. Нэинри не заметила ветку, и та больно хлестнула ее по лицу, споткнувшись, девушка упала в мох, оцарапав ладони об острый сучок. Ветер взметнул влажные от пота и дождевых капель волосы, и Нэи услышала голос. Это был окрик с той стороны, откуда дует ветер. Он мог быть голосом духа или какого-нибудь мага, но позабыв об осторожности, девушка закричала в ответ:

– Эй! Эгей!