Знахарка

Молодая знахарка и впрямь заметила на ладонях старухи длинные порезы. Похожие на трещины, что она лечила у стариков. Давнишние, глубокие. И удивленно подняла на нее глаза:

- Мое время давно пришло, - пояснила Улада, - тело гниет. А душа не отлетает. Дар надобно передать...

И она вопросительно взглянула на Яру.

Знахарка смежила веки и постаралась призвать целебну. Под кожей привычно защипало, и живое тепло потекло в ладони Улады.

- Открой глаза, дитя, погляди, что ты можешь!

И Ярослава послушалась. Раскрыла веки, поразившись увиденному: под ее ладонями струились лучи света, окутывая сморщенные руки старухи. Яркое мерцание проникало в самые раны, исцеляя, затягивая их. И порезы закрывались, оставляя свежие мягкие рубцы.

- Не знала я про такое, - выдохнула Яра. - Думала, мерещится мне, что раны заживляю.

- Твой час еще не пришел, потому и не знала. Теперь вот выучишь...

И старуха потянула Ярославу за собой в горницу. Уселась под образами, заглянула в глаза:

- В храм ходишь?

- Хожу, бабушка, как же не ходить?

- Правильно. Так и дальше ходи. Люди до нас злые. Не станут слушать, что дар несешь. Прозовут чертовою невестой, а там, гляди, и на костре сожгут. Да только твой дар от Макоши, от Пряхи Небесной. Это она одаривает младенцев целебной.

- Каменная Макошь давно покинула нашу землю - напомнила знахарка.

- Каменная - да, вот только настоящих богов не выгнать, сломив их изваяния. Мы родились под их взорами, и под ними помрем. И твоя сила - от них. И черпать ее станешь там же. Не в храме. Крайя о лесе говаривала?

- Нет, только привела сюда, когда увидела целебну...

- Тяжко будет с тобой, дитя. Ничего тебе не ведомо. Собирайся, пойдем!

И старуха схватила с лавки тяжелый тулуп, накинув его на плечи. Косынкой укрыла волосья да и вышла из избы.

Дороги за это время замело, и старая ворожея едва пробиралась по высоким сугробам:

- Спеши, дитя, часу мало. До рассвета тебе вернуться надо...

И она пошла глубоко в лес, пока не зашла в самую тьму.

- В лесу ты черпаешь свою силу. Здесь земля старая, нетронутая. Сами небожители оставили ее. Все пропитано целебной - растения, почва, звери. Все подчиняется ворожее. Все слышит слово твое. Покличь!

- Кого, бабушка, кликать?

- Как кого? Охоронника кличь! Он тут главный. С ним тебе сладить надобно. Да только дурной норов у него. Живет он меж скотины лесной да корней могучих, слова доброго не слышит. Вот и говорить ему тяжко.

- Как, бабушка, кликать? - Яра вглядывалась в темные очертания деревьев, но ответа старухи так и не расслышала.

Обернулась - нет ее уже. А вокруг - чаща. Глухая, дремучая. И наокол - ни души. Деревья нависли над ней кряжистыми ветками. Тянут сухие руки к нежной коже, царапают, пробуя на вкус.

Страшно стало знахарке.

Она попробовала разглядеть дорогу в темноте, да не тут-то было. Старая Улада привела ее сюда, помня каждую тропку, а она-то в этом лесу впервые...

Жадный вой раздался меж деревьев, усиливающийся гнетущей тишиной ночи. Его тут же подхватили, и вскоре вокруг девки стояло жуткое эхо голодных хищников.

Руки затряслись, сердце мелко-мелко заколотилось. Яра отерла мокрые от страха ладони о тулуп и ступила в темноту. Кликать кого-то боялась: голос ее так же раздастся в темноте, и зверье найдет путницу мгновенно.

Ярослава кинулась бежать куда глаза глядят.

Она несколько раз спотыкалась, падала. Ладони давно жгло колючим морозом, а свежие порезы только усиливали боль. И Яра так бежала бы до утра, если бы не горящие глаза волка, выглянувшие из-за сухой поросли лещины.

Знахарка затряслась.

Зверье бросится мгновенно - это она понимала. Как и разумела, что у нее остался последний шанс.

Присела она низко-низко к сугробу, положила голые руки на снег и с надеждой попросила:

- Земля-матка, помоги. Укажи дорогу к людям...

Она склонила голову к самой земле, шептала ей как живой, забыв о голодных глазах зверя, и вдруг услышала хруст снега. Обернулась. И удивилась: перед ней стоял седой старик. Высокий, сильный. Тело гибкое, статное. И даром что волосы белы. Поверх головы - мховая шапка, украшенная красной рябиной. И ягоды в ней заиндевели. На самом - тулуп из сизого мха, туманными цепями охваченный, да сапоги из ивы выплетенные.

Сила в нем чувствовалась могучая.

Опираясь на высокую дубовую ветку, Охоронник взирал на нее серебристыми глазами.

И ждал.

Яра встала и низко поклонилась. Страшно ей было, да только старая Крайя учила ее уважать стариков. А потому и поклон получился до земли:

- Здравствуй! Заблудилась я, дороги не сыскать. Помоги мне, век буду благодарна!

А старик все глядел на нее глазами-льдинками. И под этим взором Ярославе вдруг стало так холодно, что она поежилась. Обняла себя руками и призвала целебну. Та заструилась под пальцами, согревая тело, и лишь тогда старик заговорил:

- Доброй ночи, молодая ворожея. Для чего призвала меня?

- Дорогу потеряла... - Повторила знахарка, ежась под холодным взглядом. - Зверье повсюду, и кобылу не сыскать...

- Лес слышит тебя, и дорогу всегда откроет. В нем есть не только известные людскому брату тропки. Деревья расступятся перед тобой, нужно только уметь просить.