Знахарка

А после того, как медные сосуды снова блестели от чистоты, на костры водружались громадные котлы с талым снегом, да бросались в ту воду широкие темные листы, что привезены были торговцами с Юга. И после, когда духмяный взвар крепчал, в ту воду добавляли что шалфей, что мяту, что чабрец. Пили, с наслаждением смыкая глаза.

И тогда на годину-другую Яра успокаивалась, поддаваясь благодушному настрою степняков. Только Дар был всегда собран.

Боялся ли ее муж нападения? Опасался ли набега лесного народа?

За то недолгое время, что Яра пробыла женой степняка, она поняла: в Степи воюют с люльки. Все в отряде - дисциплина, подготовка, разведка, - продумано до мелочей, отработано до последнего взмаха. Воины несли службу днем и ночью, сменяясь с каждым оборотом годины. Ловко взбираясь по кряжистым ветвям старых сосен, они обозревали лес на многие поприща вокруг. Но вскоре Земля Лесов закончится, и начнутся Соляные Копи.

Княжество Велерада Великого.

В Лесных Землях говаривали, будто Велерад не подчинялся никому, никого не боялся. Не платил дань Униславу Белому и сам брал подать за проход сквозь свои владения.

Шептались, что в Соленой Земле живет особая ворожба. Древняя, как само море, на котором выросли Копи. И что во владениях тех правят другие боги. Да только кто мог знать наверняка?

Яра бросила короткий взгляд на мужа. Он ехал в седле подле нее. Был чуток к любому слову ворожеи и все же... ни разу не прикоснулся к ней после той ночи. Глядел только долго на ее утробу, когда она вернулась от Улады, а потом с сожалением потер виски:

- Не одна ты теперь.

Жалеет? Видно, так. Иначе стал бы укрывать ее теплом ладоней, не делясь им? И ведь ворожея чувствовала смятение воина, ощущала желание. Только вот почему то не находило выхода, Яра не понимала. Стала не мила?

Ярослава не могла усомниться в муже ни на миг. Прибыв к братьям, Дар тут же объявил, что она - не полюбка ему, а жена. И Яра знала, что никто не упрекнет ее, но все же... Она раз за разом пыталась заглянуть в грядущее, чтоб успокоить тревожное сердце, отчего то ныло только горше.

В лагере нареченного кликали Ашаном - Волком, как сказал муж. Имя-назвище, самим Ханом данное. И Яра училась законам степным, называя его как все. Да только забираясь под шкуры шатра, она снова звала его Даром.

Только с каждым днем воин отдалялся от нее. Был неизменно вежлив, спокоен даже, и все ж... холоден. Напуган словно бы. Пытался скрыть страх за заботами что о ней самой, что о войске. Однако чуяла Яра: душе его неспокойно. А почему - знать не могла. Не привык степняк говорить о том, что бередит сердце.

Ворожея глянула по сторонам.

Впереди шел конный отряд из двух десятков воинов. Они несли алые стяги Ашана, украшенные оскаленными пастями волка. Пики с тонкими кусками шелковой материи глядели высоко в небо. И на них, холстинах этих, степнячками были вышиты орнаменты охоронные. Ворожея примечала, как легко подрагивает студеный воздух, разбиваясь о защитный купол алых оберегов. Наговорами, знать, смуглолицые девы сдобрили нитки, ворожбой степной.

За ней, конницей этой, шли в седле они с мужем, да еще с десяток самых преданных степняков, что не пожалеют себя, закрыв от стрелы названного сына Хана.

Позади Яры скакали на вороных лошадях полсотни лучников, способных с расстояния взора попасть врагу в глазницу. И повсюду орнаменты. Повсюду сила...

Темнело рано.

Иней на ветках блестел от света факелов, что озаряли лес близ Дороги Алтынов. И лошади стали спотыкаться от усталости. Надо бы спешиться, накормить скотину да самим отдохнуть...

Словно бы почуяв усталость Яры, Дар спрыгнул со скакуна.

- Привал, - коротко приказал он. - Поставить шатры, развести огонь!

И тут же степняки расседлали лошадей, принявшись сновать в разные стороны.

Дар подошел к кобыле Яры и помог нареченной спешиться. Целый день в седле, и бремя непорожности берет свое. Ноги ворожеи подогнулись. Ей упасть бы, коль не крепкие ладони мужа.

- Погоди, - приказал он коротко, - позволь мне.

И поднял ее на руки, не дожидаясь ответа ворожеи.

Шатер Ашана уже высился серед широкой поляны, освещенной светом десятка факелов. Нагнувшись, степняк одной рукой откинул прочный полог из медвежьей шкуры, и Яра расслышала, как скрип снега под ногами мужа сменился легким шуршанием сапог о теплый мех. Вторая рука Дара бережно удерживала ворожею, слегка покачивая ее, словно бы младенца. И знахарка чуяла, какая мощь таится под кожей степняка. Понимала дикую силу, которой страшился его скакун.

Дар опустил Ярославу на сухой мех песца, чтоб снять с ее ног сапоги. Бережно размял быстрыми пальцами уставшие стопы, заставив щеки ворожеи покрыться алым румянцем. И задумчиво повел головой:

- Не женская это доля - идти за мужем в поход. Я не скоро вернусь, и тебе бы сидеть в высоких шатрах Степи, да приказывать полонянкам, что снести к вечере. Дитя вот расти в утробе будет, и силы станут уходить с каждым оборотом луны...

- Ты потому уходишь в ночь? - Ярослава перехватила его ладонь и заставила мужа взглянуть ей в лицо. - Потому дожидаешься, пока усну?