Знахарка

- Говори, - слово-приказ. И отказаться нельзя, Слуга это чувствует явственно. Понимает: та, что сидит перед ним, не потерпит. А оттого и заговаривает. Поначалу несмело, а потом все яростнее, лишая себя последнего шанса воротить все назад. Знает, что Колдунья не простит ему. Понимает, что отнимет жизнь. Да только то, что у него осталось - не жизнь вовсе.

Дева верит. Соглашается со словами. И помочь обещает.

Почему?

Слуга чувствует, что сидящая перед ним не откажется от мощи предложенной. Да и цену упросит за это немалую - жизнь его. И он обещает. Что жизнь свою, что силу дареную.

И тогда дева поднимается. Берет гостя за руку и ведет в белую анфиладу залов, что сменяют друг друга. Залов много, и Путята сбивается со счета.

Воздух кругом них не сгущается, нет. Он все так же чист, как и снаружи. Все так же свеж. Да только...

Нет, то не воздух - то земля давит на него своею мощью, пласт за пластом укрывая незваного гостя все глубже и глубже под землей. И Слуга все больше удивляется: он слыхал, что Соленый Город ушел глубоко под землю, но вот чтобы так...

И, стало быть, не осталось на Земле Лесов ничего, что могло бы сравниться с таким могуществом. Счастье, что существо это древнее - а нынче Путята точно видел, что перед ним не дева- покойно здесь. Молчаливо. И тогда есть надежда.

Дышать под землей становится все труднее.

Путята втягивает воздух раскрытым ртом, а идущая впереди дева усмехается. Скалится от удовольствия, предвкушая дивный дар. Не помогает гостю. Отчего? Может, оттого, что давно забыла, каково это - дышать. А может, ей не терпится откуп свой получить?

Залы заканчиваются. И начинается лестница.

Долгая.

Извитая.

Белая, что и сам Город.

И, когда идущая впереди дева отворачивается, Путята осторожно пробует ее на вкус. Соленая.

Смешок-шипение:

- Не торопись, ты здесь надолго.

И оба они понимают: дева соврала. Путята здесь навсегда. Вот только получилось бы...

Лестница кончается почти внезапно. Резко. И перед Слугой - вода. Такая же белая и соленая, как и все вокруг. Покойная, тихая. И Путяте видится в воде той - дева, а в деве - вода. Едины? Быть может.

- Иди, - слово-приказ.

- А что уговор?

- Уговор в силе, - беловолосая спутница откликается с нежеланием, а с губы капает прозрачная капля. Голодна. И, знать, давно у нее не было такого гостя.

Угощения.

И ей не терпится...

- Я умру?

Дева глядит на него с улыбкой, медлит:

- Умрешь. Не сразу. Я исполню обет. В Соляной Земле чтят слово данное. Твоя сила в обмен на...

- Не говори! - Пугается Путята. - Не говори, она услышит!

- Она? - Дева смеется гулко, и вновь с ее губ капает слюна. - Она здесь не властна!

И Путята внезапно понимает, что дева не лжет. А, значит, его жизнь имеет смысл. И он делает шаг в сторону воды, которая в один миг проглатывает его.

Глава 6.

Тронный Зал был велик. Просторен, бел и светел.

Холоден, как и все Соляной Княжество.

Множество свечей озаряло периметр Зала. Поначалу Дар даже не понял, почему так светло. Да и огни не горели как обычно. Прямо с потолка, посеред Зала, свисал громадный светильник, усыпанный полусотней светочей. Белокаменный. Причудливый. Весь в узорах дивных, в танце рун и цветов, и сердцевиной цветам - предивное пламя. Белое, как и все кругом. Неживое словно бы.

Дар попытался счесть огоньки, только у него ничего не вышло. Не знали в Землях Степи такого дива. В чудесных шатрах Хана полонянки зажигали медные лампы, что стояли по углам, и тогда по коврам расползались тени, пугаясь гарцующего огня. Здесь же десятки свечей пылали ярким пламенем, а то, бело-лунное, с зеленым ободком, плясало поверх голов. И что-то подсказывало Дару: то не только огонь заставляет свечи полыхать, но еще и сила колдовская, что гудит в ушах.

Да только гудит ли? Аль говорить пытается?

Дар прикрыл глаза, вслушавшись в мерное гудение. Если не обращать внимания, гул мог показаться монотонным, но коль вслушаться...

Несколько звуков то и дело повторялись, создавая словно бы звуковое завихрение. И воин ощущал, что петля эта заставляет его пульс биться в унисон, да пробирается под кожу - туда, где рождаются мысли.