Знаки судьбы

– Судьба, – повторил Дин Кэ, глядя на Ло Фэя. – Вы, я, Вэнь Хунбин, даже сын Вэнь Хунбина – все мы так или иначе связаны. Трудно сказать, какие ошибки и кем были допущены, но все эти факторы каким-то образом сплелись и стали катализатором преображения Юань Чжибана. Все, что произошло, могло быть просто его судьбой, итогом цепи неизбежных событий, не подвластных ни одному человеку.

– Как сын Вэнь Хунбина мог повлиять на Юань Чжибана? – спросил Цзэн Жихуа. – Ведь именно Юань Чжибан повлиял на всю оставшуюся жизнь этого мальчика.

Дин Кэ помолчал.

– Во время захвата заложников в квартире у нас все было под контролем. Но потом мальчик что-то сказал. Нечто такое, что… ну, спровоцировало его отца.

– А что он сказал? – взволнованно спросила Му Цзяньюнь.

– Я слышал это через наушник. Он спросил: «Папа, ты купил мне на день рождения тортик?»

Ло Фэй ждал, что Дин Кэ продолжит, но тот молчал.

– И это все, что он сказал? – удивленно спросил он.

– Слово в слово. – Дин Кэ кивнул. – Тридцатое января было днем рождения Вэнь Чэнъюя, и отец обещал купить ему волшебный торт. Но из-за болезни его жены семья оказалась на мели. Ко дню рождения сына Вэнь Хунбин в самом деле остался без гроша в кармане, не было даже мелочи на проезд. Именно это и вынудило его взять в заложники Чэнь Тяньцяо – отчаянная попытка получить от этого наглеца свои кровные, с трудом заработанные деньги.

– Таким образом, Юань Чжибан использовал любовь Вэнь Хунбина к сыну, чтобы побудить его задуматься о будущем своего ребенка, – сказала Му Цзяньюнь. – Но едва сын произнес эти слова, как Вэнь Хунбин рывком вернулся в свою отчаянную реальность. Он даже не смог устроить сыну праздник, который обещал. Это внезапное осознание, должно быть, ранило его в самую душу.

Дин Кэ медленно, с шипением выдохнул. Одновременно с тем Ло Фэю странным образом сдавило горло. Голос Дин Кэ стал тише:

– Услышав слова своего сынишки, Вэнь Хунбин утратил контроль над собой. Он закричал на Чэнь Тяньцяо, требуя денег, но тот отпирался, что у него их нет. Вэнь Хунбин пришел в ярость и принялся его избивать. Вы помните, что на нем был пояс со взрывчаткой, поэтому каждое резкое движение подвергало всех риску. Ситуация была критической, и Юань Чжибан был вынужден сделать единственное, что мог. Он спустил курок и выстрелил Вэнь Хунбину в голову.

– Учитывая обстоятельства, действия Юань Чжибана были вполне оправданны. Однако… – Ло Фэй шумно вдохнул. Ему вдруг стало трудно говорить.

– Цель не всегда оправдывает средства? – Дин Кэ горько усмехнулся. – Вас там не было, но все равно это до сих пор не отпускает вас, даже сейчас. Юань Чжибан был тем, кто нажал на спуск, и он уже проникся к тому мальчику – можете себе представить, каково было это ощущать?

Ло Фэй снова сожмурил веки. Он явственно вспоминал рассказ Хуан Цзеюаня. «Подозреваемый получил пулю в лоб и лежал на полу не шевелясь. А заложник был цел и невредим. Юань Чжибан тогда крепко прижал мальчика к себе, головой к своей груди. Он вообще не дал ему увидеть ту кровавую сцену».

– Он впервые принимал участие в настоящей полицейской операции, – продолжал Дин Кэ, – и таков оказался результат… Я беспокоился, что он не сможет совладать с психологическим стрессом, и приказал снайперу на месте происшествия взять ответственность за выстрел на себя. К сожалению, все пошло не так, как я рассчитывал. Я видел Юань Чжибана позже тем вечером. Он сидел неподвижно, как мертвец. Я знал, что в его голове роятся, должно быть, сотни мыслей. На меня он посмотрел налитыми кровью глазами и сказал: «Начальник Дин, я так сожалею обо всем… Почему я не промахнулся? Ведь было бы куда лучше, если б пуля вместо него попала в Чэнь Тяньцяо?»

Му Цзяньюнь успокаивающе положила руку Ло Фэю на плечо.

– На месте Юань Чжибана у нас могли бы возникнуть такие же мысли. Когда происходит подобное, только уважение к закону помогает понять, что правильно, а что нет.

– В этом и загвоздка, – вдумчиво произнес Дин Кэ. – Те из нас, кто сидит за этим столом, имеют четкое представление о том, что правильно, а что нет. Но мы также ограничены общественными правилами и предписаниями. Из нас эти границы не преступит никто. Юань Чжибан же, напротив, был человеком порыва. Он не мог контролировать свои эмоции – можно сказать, это они верховодили им. Говоря, что хотел бы вместо нарушителя застрелить Чэнь Тяньцяо, он позабыл, что значит быть полицейским.

– Изначально Юань Чжибан всю свою природную энергию направил на желание стать полицейским и защитником справедливости, – сказала Му Цзяньюнь. – Но во время первой же своей миссии беспомощно наблюдал, как его собственное оружие искажает его же определение справедливости. Начальник Ло в такой ситуации отреагировал бы иначе. Представьте двух бегунов, на пути которых неожиданно встает большой валун. Начальник Ло притормозил бы и обогнул его. Юань Чжибан, однако, бежал слишком быстро. Он был слишком взвинчен и порывист, чтобы остановиться. Он столкнулся бы с валуном, а встав на ноги, побежал бы в другом направлении.

Дин Кэ кивнул: