Знакомство с Раем Джона Мильтона

Разинуты; невыносимый лай Терзает слух.

(Книга Вторая 650–656)

The one seemed woman to the waist, and fair;

But ended foul in many a scaly fold

Voluminous and vast, a serpent armed

Withmortal sting. About her middle round

A cry of hell-hounds never-ceasing barked,

With wide Cerberian mouths, full loud, and rung

A hideous peal. […]

В своём обличии и в своём отношении к Сатане, Грех и Смерть изображают библейскую историю, использующую образ рождения монстра, таким образом Грех и Смерть рождаются от вожделений и гордыни (Иаков 1:15). Упоминание о том, что Грех вышел из головы Сатаны, есть намёк на рождение Афины из головы Зевса. Появившийся Грех совокупляется в кровосмесительном акте с Сатаной, что и порождает Смерть. Таким образом Мильтон создаёт инфернальную троицу, где Смерть – порождение Сатаны и Греха – в свою очередь совокупляется со своей матерью, Грехом:

«Когда в кругу сообщников твоих,-

Мятежных Серафимов, – взор померк

Внезапно твой, мучительная боль

Тебя пронзила, ты лишился чувств,

И пламенем объятое чело,

Свет излучая, слева широко

Разверзлось, и подобная отцу

Обличьем и сияньем, из главы

Твоей, блистая дивной красотой

Небесною, во всем вооруженье,

Возникла я богиней. Изумясь,

В испуге отвернулась от меня

Спервоначалу Ангельская рать

И нарекла мне имя: Грех, сочтя

Зловещим знаменьем; потом привыкли:

Я им пришлась по нраву и смогла

Прельстить враждебнейших; ты чаще всех

Заглядывался на меня, признав

Своим подобьём верным, и, горя

Желаньем страстным, втайне разделил

Со мною наслаждения любви.

Я зачала и ощутила плод

Растущий в чреве.

[…]В моей утробе оплодотворённой,

Разросшейся, почувствовала я

Мучительные корчи, боль потуг

Родильных; мерзкий плод, потомок твой,

Стремительно из чрева проложил

Кровавый путь наружу, сквозь нутро,

Меня палящей пыткой исказив

И ужасом – от пояса до пят.

А он, моё отродье, лютый враг,

Едва покинув лоно, вмиг занёс

Убийственный, неотвратимый дрот.

Я прочь бежала, восклицая: Смерть!

[…]Я мчалась; он – вослед (сдаётся мне:

Сильнее любострастьем распалён,

Чем яростью); испуганную мать

Настиг, в объятья мощно заключив,

Познал насильно. Эти псы – плоды

Преступного соития.»

(Книга Вторая 750–767 […] 778–787 […] 790–796)

[…] when at the assembly, and in sight

Of all the seraphim with thee combined

In bold conspiracy against Heaven's King,

All on a sudden miserable pain

Surprised thee; dim thine eyes, and dizzy swum

In darkness, while thy head flames thick and fast

Threw forth; till, of the left side opening wide,

Likest to thee in shape and countenance bright,

Then shining heavenly fair, a goddess armed,

Out of the head I sprung. Amazement seized

All the host of heaven; back they recoiled afraid

At first, and called me Sin, and for a sign

Portentous held me; but, familiar grown,

I pleased, and with attractive graces won

The most averse, thee chiefly, who full oft

Thyself in me thy perfect image viewing,

Became enamoured, and such joy thou took'st

With me in secret, that my womb conceived

A growing burden. […]

[…] but long I sat not, till my womb,

Pregnant by thee, and now excessive grown,

Prodigious motion felt, and rueful throes.

At last this odious offspring whom thou seest,

Thine own begotten, breaking violent way,

Tore through my entrail, that, with fear and pain

Distorted, all my nether shape thus grew

Transformed. But he my inbred enemy

Forth issued, brandishing his fatal dart,

Made to destroy. I fled, and cried out Death! […]

I fled; but he pursued – though more, it seems,