Оставшаяся часть книги описывает полёт Сатаны над Хаосом и служит своего рода анти-климаксом.
Обращение к музе в Книге Второй, как и в Книге Первой, является зовом поэта к свету или ясновидению, которые помогут ему поведать о событиях, свершившихся на небесах. После описания путешествия через Хаос к выпуклой бездне вселенной слепой поэт сравнивает себя с соловьём, поющим в ночи. Он упоминает много топографических элементов – горы и реки, связанные с классическом или еврейско-христианском образом вдохновения, с чем читатель уже знаком из Книги Первой. Основываясь на предыдущем обращении, где Мильтон устанавливает сравнительные отношения с классическими эпическими писателями, он также признаёт в этом обращении своё стремление к славе, которая могла бы сравниться со славой слепого Гомера или Тамируса, слепого тракийского песенника. Как же и слепые пророки классической античности, Тиресий и Финей, поддерживают рассказчика в том, что его физический недуг уравновешивается даром внутреннего ясновидения.
Книга Третья
Между тем, как Сатана отправился в своё путешествие через опасности Хаоса, Бог Отец и Бог Сын, сидящие на троне в небесах в начале Книги Третьей, обозревают развитие действий своего противника. Знающие наперёд, что Адам и Ева пострадают через грехопадение, Отец и Сын обсуждают противопоставленные условия, вынесенные Справедливостью и Милостью. Сын предлагает себя как воплощение, через которое он будет способен пройти через унижения смерти и тем самым удовлетворить божественную справедливость. Его самопожертвование за род человеческий является в то же время свершением акта милосердия, который в силу этого свершения делает возможным спасение человечества.
Повествуя об обсуждениях, происходящих на небесах, рассказчик развивает структурные и тематические контрасты между Книгой Второй и Книгой Третьей, а кроме того и в отношении различий между Сатаной и Сыном:
С Престола наивысшего, Отец
Всемощный, глядя вниз, обозревал
Своё творенье и дела Своих
Созданий. Словно звезды, без числа
Толпясь вокруг Творца, Небесный сонм
Святой, при созерцанье Божества,
Блаженствовал безмерно. Сын Его
Единый одесную восседал,-
Господней славы образ лучезарный.
(Книга Третья: 51–64)
Адское собрание, которое ставило своей целью падение человечества, уравновешивается диалогом на небесах, который намечает план спасения. Если Сатана снедаем фундаментальными грехами – ненавистью, завистью, гордыней, – то Сын предстаёт в обладании противоположных добродетелей – кротостью, послушностью, любовью и скромностью:
«[…] Человеком
Меня сочти; я, из любви к нему,
Твоё покину лоно; отрешусь
От славы, разделяемой с Тобой,
И за него умру охотно.»
(Книга Третья: 238–241)
Вмешательство Справедливости и Милости являются так же центральными элементами диалога, который прерывается вопросом Отца: Кто среди ангелов «вызовется стать смертным» чтобы искупить человечество? Вопрос и тишина, сопровождающие его, перекликаются и по структуре, и по тематике с Книгой Второй, где Сатана, возвышаясь среди молчащих падших ангелов, вызывается преодолеть Хаос и отправиться на землю. После решения Сына умереть за человечество диалог продолжается, в нём обсуждается отказ Сына от своих привилегий и дальнейшие обсуждения теологии искупления.
Между тем, достигши лазейки во вселенной – там, где мир соединяется с небесами – Сатана бросается вниз. Сначала он достигает Солнца, где он выдаёт себя за второстепенного ангела, и выспрашивает у ангела Габриеля о пути к Земле. Затем Сатана приближается к земле и находит Эдем недалеко от горы Нифатес.
Книга Четвёртая