Знакомство с разумной религией Иммануила Канта

Вторую трудность Кант видит в том, что для кого-то, кто абсолютно уверен в неизменности такого отношения, постоянный «поиск Царства Небесного» становится эквивалентным осознанию того, что он уже приобрёл это царство. Представляется разумным не одобрять такого рода уверенность, предлагает философ, но более приемлемым для морали, по его мнению, будет «заработать своё спасение со страхом и трепетом». (Religion 86) Мы можем приобрести уверенность иным путём: сравнивая наши жизненные поступки, совершённые со времени принятия этого отношения. На основании того добра, которое человек обрёл на своём жизненном пути, он может сделать вывод, что его отношение фундаментально улучшилось. Напротив, тот, кто нашёл себя не в состоянии стоять твёрдо на своём часто повторяющемся решении быть добрым, но всякий раз возвращается ко злу; или тот, кто вынужден признать, что на своём жизненном пути он следовал от плохого к худшему, скользя всё ниже и ниже, – тот не может тешить себя надеждой улучшить себя, даже если он будет жить долго в этом мире, или будущая жизнь стоит перед ним: в любом случае ему придётся признать, что разложение и коррупция укоренились в его отношении. Для людей, исходя из того, как они могут судить, будущее может быть благословенной или проклятой вечностью, замечает Кант. (Religion 88)

Третья и наибольшая трудность для философа лежит в том, что несмотря на то, что состояние человека покоится изначально в востребовании добрых наклонностей, начинает он со зла, и это долг, который ему самому невозможно оплатить. (Religion 89) Насколько мы можем судить нашим разумом о стандартах правильного, этот изначальный долг неоплатен человеком. Моральное зло (преступление морального закона, которое именуется грехом, если закон понимается как Божественная Заповедь) приносит с собой бесконечно много нарушений закона, а с этим и бесконечную вину. Следовательно, каждого человека ожидает бесконечное наказание и исключение из Царства Божия, размышляет философ. (Religion 90) Решение этой трудности лежит для Канта в следующем. Вопрос состоит в том, насколько моральные последствия прежнего предрасположения (результат влияния на объект Божественного неудовольствия) может быть расширено до включения его нынешнего состояния, в его улучшенном предрасположении, в котором он становится объектом Божественного удовольствия. После обращения человека к лучшему, поскольку он живёт теперь иную жизнь и стал «новым человеком», наказание не может рассматриваться как соответствующее его новому качеству (человек, который нравится Богу). Обращение есть отход от зла и переход к добру, когда субъект умирает для зла (а с этим и для склонностей, ведущих ко злу) для того, чтобы жить в справедливости. Появление из разложившейся предрасположенности к добру есть уже само по себе жертвоприношение (как «смерть прежнего человека», «распятие плоти») и приход к длинной череде жизненных страданий, которые этот новый человек принимает на себя как предрасположенность Сына Бога, то есть просто ради добра, но всё ещё принимая наказание за кого-то другого, именно за прежнего человека (который, морально, есть воистину другой человек). В своём новом предрасположении (как разумное существо) ввиду Божественного Судьи, для которого эта предрасположенность занимает место поступка, морально он другой человек. (Religion 91) И эта его предрасположенность, которую он принял во всей её чистоте, как чистоту Сына Бога – или (если мы персонифицируем эту идею) именно Сына Бога – несёт как временное замещение долга за него, и за всех, кто верит (практически) в Него: как спаситель, он жертвует высшей справедливостью через мучение смерти, и, как защитник, он делает возможным для них надеяться на то, что они явятся оправданными перед последним судом. (Religion 92) Это всегда только провозглашение Благодати, когда мы освобождаемся от ответственности во имя того добра, в которое мы верим, принимая во внимание вечную справедливость. Для человека, отягощённого грехами, возможно верить в прощение вечной справедливости только при условии тотальной смены сердца. Чего человек может ожидать в конце своей жизни, или чего страшиться благодаря своим поступкам, совершённым за это время? – спрашивает Кант. Хотя человек может верить, что его предрасположенность улучшилась со временем, он с таким же успехом должен принять во внимание прежнего (коррумпированного) человека, которым он был вначале, – он должен рассудить, как много и что именно от прежней предрасположенности он оставил, а также и качество (чиста или всё ещё нечиста) и силу его новой предрасположенности для преодоления прежней и для устойчивости против возвращения в прежнюю предрасположенность. (Religion 94)