Знаменитые русские о Флоренции

Поллайоло. Алтарь с тремя святыми (XV в.). Уффици.

«Книга «Смысл творчества» была книгой периода Sturm und Drang < штурма и натиска – нем.> моей жизни. Писание этой книги, которое связано было с большим подъемом моих жизненных сил, сопровождалось изменением в складе моей жизни. Это был период реакции против московской православной среды. Я ушел из религиозно-философского общества, перестал посещать его собрания. Отошел также от издательства «Путь». Я ушел в творческое уединение. С этим совпало моё путешествие на целую зиму в Италию. Мы жили во Флоренции и Риме. На обратном пути в Россию, вызванные болезнью матери, посетили Ассизи. Италию я пережил очень сильно и остро. Там я написал часть книги «Смысл творчества». У меня родилось много мыслей о творчестве Ренессанса. Я считал это творчество неудачей, но неудачей великой. Эта неудача связана с трагедией творчества вообще. Но вся атмосфера Италии, не современной Италии, а Италии прошлого, вдохновляла меня к писанию моей книги. Я пережил в Италии минуты большой радости. Особенно любил я ранний, средневековый еще, Ренессанс и флорентийский Ренессанс Quattrocente. Очень любил Боттичелли и видел огромный смысл в пережитой им драме творчества. Менее всего любил высокое римское Возрождение XVI века. Очень не любил собор св. Петра. Никак не мог полюбить Рафаэля. Непосредственные вкусы мои были скорее прерафаэлистские. Но меня всегда очень волновал Леонардо… Я с грустью покинул Италию. Вернулся я уже в совсем другую, фашистскую Италию…»

Филиппино Липпи. Явление Богоматери св. Бернарду (XV в.). Церковь Бадиа.

В отличие от H.A.Бердяева, Е. К. Герцык была и так и осталась поклонницей «великого Рима» – в этом она была близка Вячеславу Иванову, с которым много встречалась в Риме и часто переписывалась. Во Флоренции она в предвоенные годы тоже бывала неоднократно, но всегда ее оценки были в пользу «Вечного города»:

«Я до сих пор после Ассизи не могу примириться с тем, какая мирская Флоренция, и вспоминаю с несказанной любовью благородный, единственный Рим и всю землю вокруг него, тучную смертью и красотою»

Письмо Вяч. Иванову 17 мая 1923 г. из Флоренции.

«О Флоренции, дорогой, мне хотелось бы рассказать Вам, как почувствовала я… ее тонкий яд, и так поразительно то, что все высшие творения этой жадной, богатой, мирской Флоренции, все, как стебли тянущиеся, говорят о том, что жить на земле нельзя, и поют, как сирены, уводящие прочь. И это в самый полный, насыщенный час Истории! И как тянет отсюда опять к всемирному Риму!»

Письмо Вяч. Иванову 24 мая 1913 г. из Флоренции.