Знаменитые русские о Флоренции

В сентябре 1922 г. Н. А. Бердяев был выслан из Советской России в числе других пассажиров печально известного «философского парохода». Осенью 1923 г. он приезжал в Италию из Германии для чтения лекций в римском Институте Восточной Европы (вместе с Б. К. Зайцевым, М. А. Осоргиным, П. П. Муратовым и др.). По дороге в Рим он вместе с женой побывал во Флоренции. Лидия Юдифовна Бердяева писала тогда оставшейся в Советской России Евгении Герцык:

«Начну с Италии… На этот раз видела ее в необычайном одеянии фашизма… Мы приехали в разгар фашистских празднеств и были оглушены шумом, суетой… Если ты бывала на карнавалах, то нечто подобное, но в военном стиле происходило на тихих улицах Флоренции, на строгих площадях Рима… Итоги Рима и Италии – жажда уйти в тишину, в себе, в свое…»

После большевистской революции Е. К. Герцык жила в Крыму. В 1921 г. многие из ее родных были арестованы. Спустя некоторое время скончалась ее сестра, известная поэтесса Аделаида Герцык. В те годы между Герцык и Бердяевым продолжалась переписка. Вот одно из писем, без даты, но относящееся, скорее всего, к лету 1924 г.:

«Я оторвалась от своей домашней жизни и странничала: с котомкой за плечами прошла пешком совсем одна верст сто. Такая свобода и полное отсутствие страха. Особенно хорошо в весеннем лесу. Побывала два дня в горном и лесном монастыре, напоминающем итальянские, францисканские. Теперь пробужденная жизнь, готовность «пострадать», все глубокие старики…»

В 1927 г. Е. Герцык вместе с братом, опасаясь ареста, переехала на Северный Кавказ. А в 1936-1938 гг. в русском эмигрантском журнале «Современные записки» под общим названием «Оттуда» были опубликованы (без указания имени автора) письма Е. К. Герцык к одной из ее парижских знакомых. Эти письма, написанные в форме автобиографических эссе, явились для эмиграции редким и важным документом происходящего в большевистской России и породили целую дискуссию. Редактор «Современных записок» В. Руднев писал тогда:

«Первое, что поражает в рассказах госпожи «X» о России, это прежде всего она сама и ее собственный, особый путь примирения с современностью. Пожилая уже женщина, она сумела пронести через испытания этих двадцати лет нетронутой свою способность жить напряженной духовной жизнью, твердо верить в конечное торжество добра, без отчаяния смотреть не только в будущее России, но и в ее смутное настоящее. Г-жа «Х» стоит в стороне от политики и общественной активности. Она не боец, а созерцатель, склонный к религиозно-мистическому восприятию мира человеческих отношений. Мрачную советскую действительность она приняла прежде всего как «крест, на всех нас возложенный», от несения которого никто не вправе уклоняться. В этом, по-видимому, основной источник ее особого, все еще не примиренного, но свободного от ожесточенности отношения к советской действительности…»

В 1938 г., в разгар новых репрессий, брат Евгении Герцык сумел устроиться лесничим в одном из заповедников под Курском. Там они пережили немецкую оккупацию, дождались освобождения. Но сил уже не оставалось, и в феврале 1944 г. Евгения Казимировна Герцык скончалась в глухой деревушке Медведенского района Курской области и была похоронена на степном кладбище.

Николай Александрович Бердяев в эмиграции подтвердил свою славу одного из самых выдающихся философов XX столетия. 23 марта 1948 г. он умер за своим письменным столом в местечке Кламар под Парижем.

Приложение Н. Бердяев. Чувство Италии