Знаменитые русские о Флоренции

«Я не считал возможным много времени у него отнимать, но сговорено было, что, когда он захочет нас увидеть, он вывесит сутра полотенце на подоконнике своей комнаты, а мы, в знак согласия, ответим тем же, после чего в два часа зайдем за ним и он хоть часок погуляет с нами по городу. В последнюю неделю вывешивал он полотенце каждый день, да и у нас в пансионе бывал, обедал со своей милой матерью и со всеми нами… Увижу ли еще раз Флоренцию, не знаю. Но когда вижу ее, во сне или в мечте, все того полотенца ищу, на Лунгарно делле Грацие».

Кладбище монастыря Сан-Миниато.

В своих многочисленных характеристиках Флоренции В. В. Вейдле чаще всего употребляет две – «умная» и «строгая»:

«Твердый стержень Флоренция сама дарует любой не слишком растрепанной душе. Дарует, прежде всего, четким обликом своим – привольным, живым, но всегда этой четкостью обузданным… Поглядим еще раз, с холма Сан-Миниато, на черепичные крыши умнейшего в мире города. Как девически изящны и стройны колокольни Бадии и Санта-Мария Новелла!»

Видел Владимир Вейдле города (а также отдельные шедевры искусства) и покрасивее, и понаряднее, но сердце его всегда оставалось со «скромной» Флоренцией:

«Палаццо Публико Сьены гостеприимней, краше и веселей; Палаццо Веккио флорентийской синьории внушительней, собранней и строже… Среди всех великих живописцев Джотто и Мазачьо наименее нарядны, и Микельанджело презренью ко всякому «реквизиту» учился именно у них… Изо всех великих зодчих послеготической Европы Бруннелески (автор флорентийского собора Санта-Мария дель Фьоре – А. К.) наименее велеречив… Почтенью учит насребрастый купол Брунеллески, самый боевой, в своем крутом подъеме, среди всех на свете куполов…»

Отпущенный для осмотра Флоренции май месяц 1912 г. пролетел очень быстро:

«Месяц для Флоренции – только-только… Остальное увижу – мечталось мне, – когда вернусь во Флоренцию через два-три года. Ни на миг мне в голову не приходило, что приеду я сюда – в гости к Николаю Петровичу – из Парижа через двадцать лет…»

А тогда, в 1912 г., ободренный поддержкой Оттокара, Владимир Вейдле поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где учился в том числе у крупнейших итальянистов И. М. Гревса и Д. В. Айналова. После большевистской революции Вейдле – профессор Пермского университета, где он преподавал вместе с Оттокаром – деканом местного истфака, а затем и ректором университета. В длинных пермских разговорах с другом речь не раз заходила о далекой Италии:

«Поговорим с Николаем Петровичем о Флоренции и осоловеем немного от этого разговора, а потом опомнимся: она ведь за тридевять земель. Попадем ли мы еще туда? Верим, верим, или, по русской формуле, с резиньяцией, «будем верить», что попадем. Будем верить. Не останемся же на всю жизнь без нее!»