Знаменитые русские о Риме

«Я очень долго не мог сколько-нибудь отчетливо сладить с „Страшным судом“, меня ужасно рассеивали частные группы, к тому же картина довольно почернела, и я все попадал в капеллу в туманные дни. Как-то на днях, выходя вон из капеллы, я остановился в дверях, чтоб посмотреть еще раз на картину, – первое, что меня остановило на этот раз, было лицо и положение Богородицы. Христос является торжествующим, мощным, непреклонным, синий цвет остановившейся молнии освещает его; давно умершие поднялись, все ожило – начинается суд, кара, и в это время существо кроткое, испуганное окружающим, робко прижимается к нему, глядит на него, и в ее глазах видна мольба, не желание справедливости, а желание милосердия. Как глубоко понял Буонаротти христианский смысл Девы! Вот она, всех скорбящих заступница, готовая своей робкой рукой остановить поднятую руку сына, и когда от этой группы я стал переходить к окружающему, огромная картина сплавилась в нечто единое, бесконечное множество фигур со стороны, по бокам, получили смысл, которого я прежде не мог понять…»

Именно шедевры Ватикана, который он не считал обычной галереей искусств, подвигнули Герцена в его «Письмах из Италии» сформулировать разгадку «величия Рима»:

«Великая сторона Рима – это обилие изящных произведений, той гениальной оконченности, той вечной красоты, перед которой человек останавливается с благоговением, со слезою, тронутый, потрясенный до глубины души, очищенный тем, что видел, и примиренный со многим – так, как это было со всеми людьми в самом деле, приходившими со всех концов мира на поклонение изящному в Ватикане… и так, как это будет со всеми людьми грядущих веков до тех пор, пока время пощадит эти великие залоги человеческой мощи. Когда мучительное сомнение в жизни точит сердце, когда перестаешь верить, что люди могли быть годны на что-либо путное, когда самому становится противно и совестно жить, – я советую идти в Ватикан. Там человек успокоится и снова что-нибудь благословит в жизни».

Однако политические события заслонили собой величественные красоты классического Рима. В середине января Герцен 1848 г. узнает о начавшемся народном восстании на Сицилии.

«Новость эта, – писал он, – как толчок землетрясенья, двинула Рим; с этого дня физиономия Рима переменилась, он вступил в новую фазу пробужденья».

В связи с революционными событиями в Королевстве обеих Сицилий в Риме начинаются массовые манифестации с иллюминацией. Герцен участвует в народных шествиях, регулярно посещает Кафе изящных искусств (Caffe delle Belle arti), где собираются деятели культуры; Римский кружок (Circolo Romano) на Via del Corso (место встреч либерального дворянства и буржуазии); Народный кружок (Circolo Popolare), где собираются революционно настроенные ремесленники и рабочие. Наталья Александровна Герцен позднее писала Грановскому об этих неделях: