Знаменитые русские о Венеции

Теперь следует описать la piazza di S. Marco и ежедневные вечерние ее рауты… Площадь, обставленная великолепными зданиями, с базиликою Св. Марка в оконечном углублении своем, конечно, картина величавая и поразительная. Предпочитаю ее днем, нежели вечером, особенно когда не светит месяц. Она не довольно освещена, хотя кровные венецианцы и жалуются, что газ испортил их площадь и разорвал покров темноты, на ней лежавший и столь благоприятный любовным и прочим тайнам. В Париже, в Лондоне подобная площадь горела бы тысячами солнцев. Другая невыгода: на площади летом и особенно в продолжении нынешних жаров – душно, как в законопаченной большой зале. Под открытым небом невольно думаешь: хорошо бы раскрыть окно. Жене вечерняя эта площадь напоминает залу Московского дворянского собрания с ступенями своими и галлереями вокруг. Третья невыгода – ужасная музыка вокальная и инструментальная, которая дерет уши по всем направлениям площади пред кофейнями, когда не играет полковая музыка. Странное дело, как музыкальная натура итальянцев производит подобных мучителей и выносит подобное мученичество… Четвертая невыгода площади – это стулья, на которых осуждены сидеть посетители. Эти стулья вроде каких-то пыточных козлов, на которые, вероятно, в старину Совет Трех сажал для допроса гостей своих. Впрочем, тюльерийские стулья не лучше. С изменением нравов эти площадные собрания потеряли свой характер поэтический и романический. Сцена лучше и великолепнее, но действием это те же бульвары парижские. Мороженое – главный интерес. Теперь же высшее общество рассеяно, и по большей части встречаешь среднее и низшее сословия и путешественников. Но и в многолюдные эпохи года, сказывают, все не то, что в старину. Тогда было несколько салонов в домах, окружающих площадь, и хозяйки и гости сходили на площадь, как в свой сад, чтобы освежиться и прогуляться. После полуночи из театра все являлись на площадь. Теперь после 10 часов площадь пустеет.

П. А. Вяземский. Дневники и письма 1853

// Полное собрание сочинений. СПб., 1886, т. 10, с. 8–9.

В. Яковлев

1850-е

Я на площади Святого Марка… Шагаю по камням, вылощенным сандалиями десятков поколений; по этой мостовой прошли почти все великие люди – от Рафаэля до Кановы, от Петрарки до Гете, от Петра Первого до Наполеона. Полувосхищенный, полуопечаленный стоял я посреди этой великолепной, по-монастырски тихой площади. Группы пешеходов на мостовой, вереницы голубей в воздухе – вот в чем оказывалось все движение венецианского форума. Почерневшие здания старинных прокураций, со своими аркадами, завешенными от солнца синими полинявшими драпировками, показались мне жилищем – не улыбчивых венецианок – а каких-то молчаливых, унылых призраков… Базилика Св. Марка, раззолоченная ярким майским солнцем, показалась мне баснословным чертогом фей… Вообразите древнюю софийскую базилику, полупревращенную и в мечеть, и в латинскую церковь, и в волшебный терем арабских сказок… В этой архитектуре к готическим легендам привиты все своенравные азиатские фантазии. Фасад базилики Св. Марка – это пышная восточная поэма, переложенная на игривое венецианское наречие…

Волшебное здание! Но смиренномудрому св. евангелисту Марку не показалось ли бы оно капищем Ваала или чертогом царей ассирийских.

В. Д. Яковлев. Италия. Письма из Венеции, Рима и Неаполя.

СПб., 1855, с. 6.

В. Суриков

1884

Общее впечатление от Св. Марка походит на Успенский собор в Москве: та же колокольня, та же и мощеная площадь. Притом оба они так оригинальны, что не знаешь, которому отдать предпочтение. Но мне кажется, что Успенский собор сановитее. Пол погнувшийся, точно у нас в Благовещенском соборе. Я всегда себя необыкновенно хорошо чувствую, когда бываю у нас в соборах и на мощеной площади их: там как-то празднично на душе; так и здесь в Венеции. Поневоле как-то тянет туда. Да должно быть, и не одного меня, а тут все сосредотачивается – и торговля, и гулянье – в Венеции.

Письмо П. П. Чистякову, 29 мая 1884 г.

В. Васнецов

1885

До сих пор самое милое, самое поэтичное и дорогое впечатление у меня осталось от Венеции. Это волшебное заснувшее царство. Святой Марк меня сильно тронул и утешил… – все, что я слышал о Марке, осталось ниже того, что я увидел. По приезде в Венецию я тотчас отправился на площадь и увидел нечто сказочное, но действительно существующее. Внутренность церкви еще более охватывает душу глубоким художественным и религиозным настроением. В этих темных золотых сводах, так ласково с высоты обнимающих и так глубоко утешительно смотрящих своими маленькими окнами, есть что-то мистическое. Я, по крайней мере, был глубоко взволнован.

Письмо Е. Г. Мамонтовой, 28 мая 1885 г.

П. Перцов

1897