Знаменитые самоубийцы

– В квартире хранилось несколько охотничьих ружей, но о самоубийстве и мысли не возникало… Я не представлял себе, что делать. Ночью никого не арестовали… Около восьми утра оделся, собрался уходить. Отец сидит за столом, что-то пишет. Я подошел. Он перевернул листок, чтобы мне не было видно. А я не придал этому значения, действовал как бы автоматически, сказал: «Ну, пап, я пошел». Он встал, поцеловал меня: «Ну, пока»… Мать – заплаканная, ко мне не подошла. Не было никаких слезных прощаний, никто не жал руки, не давал напутствий, не писал завещаний…

Около девяти утра Пуго по городскому телефону позвонил своему заместителю Шилову, спросил, какая обстановка. Шилов поинтересовался, приедет ли министр на работу?

– Зачем? – вопросом на вопрос ответил Пуго.

Сказал, что всю жизнь старался жить честно, и попрощался. Пуго уже искали, чтобы арестовать. Людям еще не верилось, что путч провалился и заговорщики больше не представляют никакой опасности. Сергей Александрович Филатов, тогда секретарь Верховного Совета РСФСР, вспоминает, что даже после ареста членов ГКЧП «на воле оставался еще Пуго, у которого была кое-какая реальная сила».

В этот день, 22 августа, на сессии Верховного Совета России выступил Борис Ельцин. Он рассказал депутатам о том, что генеральный прокурор возбудил уголовное дело и должны быть взяты под стражу все члены так называемого ГКЧП, кроме двух народных депутатов – Бакланова и Стародубцева. На их арест нужна санкция Верховного Совета СССР.

– На сегодняшний день задержаны бывший министр обороны Язов, бывший председатель Комитета госбезопасности Крючков, – сообщил депутатам Ельцин. – В связи с тем, что председатель кабинета министров Павлов находится в больнице, к нему приставлена соответствующая охрана. Взят под стражу Янаев. Взят под стражу генеральный директор завода имени Калинина Тизяков. И сейчас группа поехала к министру внутренних дел, бывшему министру Пуго.

Позже на сессии выступил российский прокурор Валентин Георгиевич Степанков, который доложил об арестах и добавил:

– К сожалению, не удалось завершить операцию. Час назад, во время попытки войти в квартиру министра внутренних дел СССР Пуго, тот покончил жизнь самоубийством. Тяжкое ранение получила его жена. Состояние ее тяжелое…

В аресте Пуго участвовали председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко, первый заместитель министра внутренних дел России Виктор Ерин, заместитель прокурора России Евгений Лисин и Григорий Явлинский как наблюдатель от российской власти.

Пуго звонили на дачу, на квартиру, никто не брал трубку. Потом Ерин сообразил, что аппараты правительственной АТС бывшему министру уже отключили. Иваненко узнал у себя в справочной номер городского телефона Пуго, позвонил ему. Тот сам снял трубку. Иваненко очень вежливо сказал, что надо встретиться. Борис Карлович не менее вежливо ответил, что готов к встрече. Его квартира находилась в доме на улице Рылеева. Приехали через пятнадцать минут. Дверь никто не открывал. Сверху из своей квартиры спустилась невестка Пуго, сказала:

– Звоните, звоните, они дома.

Открыл тесть Пуго – очень пожилой человек. Он только что обнаружил мертвого зятя и свою дочь, залитую кровью. По горячим следам Явлинский рассказал все подробности газете «Московский комсомолец». Это был первый рассказ о смерти Бориса Пуго.

– Вместе с вами были автоматчики, группа захвата?

– Нет. Они должны были подъехать. В принципе группа захвата была наготове, но ехали порознь. И мы, не дожидаясь их, начали действовать.

– И что же в квартире? По Москве ходят слухи, что Пуго стрелял в жену.

– Она была изранена, в крови. Лицо измордовано в кровь.

– Это были ножевые или огнестрельные ранения?

– Там невозможно было разобраться. Она сидела на полу с одной стороны двуспальной кровати, а непосредственно на кровати с другой стороны в тренировочном костюме лежал Пуго. Его голова откинулась на подушку, и он дышал. Но внешний вид у него был, как у мертвеца.

– Кто-то еще находился в квартире?

– Мы не видели. Потом туда пришла соседка, а затем приехала бригада врачей. Через некоторое время прибежал лечащий врач, вызванный соседкой. Удивительно, что врачи абсолютно не обращали внимания на искалеченную женщину, а занимались только Пуго.

– Его жена дала какие-то показания?

– Она выглядела невменяемой. Все движения у нее были абсолютно некоординированы, речь – несвязной.

– А где была охрана Пуго?

– Ему до этого сняли охрану.

– Находясь на лестничной площадке, вы слышали выстрелы?

– Нет. Дверь оказалась двойной, да еще с тамбуром. Так что звукоизоляция была полной.

– Окна в комнате были зашторены?

– Нет.

– А в каком состоянии находилась квартира? Вы не видели следов обыска, пепел от сожженных документов?

– Все было в порядке. Но было видно, что до этого Пуго работал за письменным столом в другой комнате.

– Вам не показалось что-либо странным или привлекающим внимание?