Знаменитые самоубийцы

– Я не профессионал и тогда не задумывался над обстоятельствами. Передо мной лежал государственный преступник. И только после того, как мы с Иваненко уехали, а Ерин и Лисин остались ждать экспертов, после того, как я оказался в спокойной обстановке, помимо моей воли в голове нарисовалась картинка происшедшего. И память высветила два обстоятельства, которые я не могу объяснить.

Первое. Светло-серый пистолет аккуратно лежал на тумбочке. Причем так, как лежал Пуго, положить пистолет на тумбочку ему было очень трудно: как до выстрела, так и после (что само по себе абсурдно). Тумбочка стояла за головой, и, для того чтобы туда положить пистолет, надо было делать это либо через плечо, либо развернуться. Второе. Были три стреляные гильзы.

– По своему характеру как человек Пуго способен на такой поступок?

– Я-то его не знал, но Иваненко сразу же, когда начали искать Пуго и долго не могли найти, сделал такое предположение. А когда мы поехали, то в машине Иваненко охарактеризовал Пуго как самого циничного, жестокого и твердого человека из этой «восьмерки»: «Он нам может преподнести любой сюрприз». Мне он сказал, что надо быть готовым к любому повороту событий… В результате следствия стало известно, что последней стреляла жена. Она же положила пистолет на тумбочку…

В реальности все было несколько иначе. Я беседовал с тогдашним председателем КГБ РСФСР Виктором Иваненко, который участвовал в аресте Пуго.

– Когда вы вошли в квартиру Пуго, то сразу решили, что это самоубийство, или же были сомнения?

– Сомнения были, – сказал Иваненко. – Вопросы у профессионала всегда возникают, поэтому следственная группа проверяла все версии. Но посторонних в квартире не было. Запертую изнутри дверь нам открыл старик, отец его жены, человек слабого здоровья. И с балкона никто не прыгал, как утверждали. Супруги еще накануне решили уйти из жизни. Пуго искренне верил в определенные идеалы. Жаль, что он не мог понять, что тот строй отжил, и надо идти вперед…

По факту смерти Бориса и Валентины Пуго было возбуждено уголовное дело. Следственная группа Прокуратуры России восстановила обстоятельства самоубийства Пуго и смерти его жены. Когда Пуго-младший уходил из дома в начале девятого утра, Борис Карлович писал прощальную записку:

«Совершил совершенно неожиданную для себя ошибку, равноценную преступлению.

Да, это ошибка, а не убеждения. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбах честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей.

Единственное оправдание происшедшему могло быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть.

Милые Вадик, Элинка, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Все это ошибка! Жил я честно – всю жизнь».

Валентина Пуго тоже оставила короткую записку:

«Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама».

Примерно без десяти девять в спальной комнате Пуго из своего «вальтера РРК» выстрелил в висок своей жене, а потом выстрелил себе в голову. Его тесть Иван Павлович Голубев услышал выстрелы, зашел в их комнату и увидел, что Пуго лежит на кровати с пистолетом в руке, а жена вся в крови сидит на полу возле кровати.

Девяностолетний тесть Иван Павлович автоматически взял у зятя из рук пистолет и положил его на тумбочку. Жена сына позвонила лечащему врачу Пуго. Через десять минут врач был в квартире с бригадой «скорой помощи». Врачи констатировали смерть Пуго. Его жена еще была жива, ее увезли в Центральную клиническую больницу, где она, не приходя в сознание, умерла 24 августа.

Все необходимые следственные действия и экспертизы были проведены, и ни у кого не осталось сомнений в том, что Борис Карлович Пуго застрелился сам. Возможность убийства третьим лицом исключена. Вадим Пуго тогда говорил следователям:

– У меня нет сомнений, что родители покончили жизнь самоубийством. Они очень любили друг друга, и я знаю, что мать не смогла бы жить без отца.

Через несколько лет Вадим Пуго скажет корреспонденту «Комсомольской правды»:

– Я убежден, что отец и мать застрелились после ГКЧП не столько потому, что считали, что их ждут позор и тюрьма, а потому главным образом, чтобы отсечь свое прошлое от моего будущего. Чтобы груз их жизни не мешал их сыну…

Хоронить своего недавнего министра в МВД отказались. Четыре месяца его сын не мог найти место, чтобы захоронить урны с прахом. В конце концов похоронил их на Троекуровском кладбище.

По мнению Бориса Ельцина, которого во время путча Пуго хотел арестовать, министр покончил с собой в приступе отчаяния: «Он сломался под грузом свалившейся ответственности».

После Пуго обязанности союзного министра ровно сутки исполнял Василий Трушин. 23 августа министром был назначен Виктор Баранников, который был на стороне Ельцина в августе 1991 года и выступил против Ельцина в октябре 1993-го. Баранников умрет сравнительно молодым – от сердечного приступа, уже после того, как его освободят из тюрьмы.