Знание! Кто «за»? Кто «против»? Воздержался?

Ещё показательнее отношение к исследовательскому корпусу политико-экономических организаторов науки в претендующих на перворазрядность капиталистических странах. С одной стороны, для поддержания таких претензий формируются достаточно крупные, оснащённые и многофункциональные контингенты научных работников. Но при этом, помимо собственно способностей, едва ли не более важным критерием отбора будущих учёных оказывается материальная обеспеченность, поскольку прохождение любой надстраивающейся над школой ступени обучения требует серьёзных средств. И только для по-настоящему одарённых выходцев из социальных низов в окружающей высшее образование стене имущественного ценза приоткрывается калитка персональных стипендий, грантов и др. Зато тем, кто в итоге попадает на исследовательскую работу, обеспечивается вполне достойное, а если они показывают заслуживающие внимания результаты, то и весьма солидное содержание.

Ну как тут не вспомнить о выработанном позднефеодальными государствами простом и надёжном способе обеспечения сословной чистоты офицерского состава рекрутских армий. Когда, к примеру, в реформированной Петром I по европейским образцам российской системе военной службы: а) производили в офицеры прежде всего дворян; б) возводили в дворянское звание пробившихся в офицерские чины не-дворян; в) изгоняли из армии и лишали дворянского звания (гражданская казнь) проявляющих антигосударственные устремления. Так что и в этом пункте капитализм не ищет оригинальности, а просто использует для армии научных работников уже опробованный в обычной армии механизм поддержания лояльности к господствующему строю, лишь заменяя в нём в качестве главного квалифицирующего признака дворянский титул на обладание собственностью.

Подобная приверженность древним образцам кому-то, возможно, покажется странной, но удивляться тут нечему. Ведь на сегодняшний день даже самые высокооплачиваемые поклонники демократии не решаются объявлять капитализм венцом творения и берутся рассуждать лишь о том, что все другие варианты ещё хуже. Так что, запуская “для публики” на полную мощность убаюкивающие песни о постиндустриальном обществе, социально ответственном бизнесе, правах человека и так далее в том же духе, сама буржуазия ни на минуту не забывает, что фундаментальные противоречия основанного на частной собственности производства могут быть устранены только вместе с ней. Тогда как своих объективных антагонистов – наёмных рабочих – буржуа не то что не могут устранить, а вынуждены постоянно воспроизводить.

С другой стороны, когда освободиться от своих хозяев пытались рабы или лично зависимые крестьяне, то даже если им удавалось добыть достаточное количество оружия, на стороне рабовладельцев и феодалов всё равно оставались их несравненно более высокие военная выучка и организация, позволявшие им количественно меньшими силами наносить поражения восставшим. Так что господа античности и средневековья, располагая решающим военным превосходством над своими классовыми антиподами, могли рассматривать идеологические маневры и трюки как полезные, но в любом случае вспомогательные средства поддержания своей власти. Капитализм же не только создаёт материально-технические условия для постоянного существования массовых армий, но и, движимый собственным экспансионизмом (хотя и пытаясь прикрыться ссылками на агрессивность соседей), распространяет военную подготовку на самые широкие слои населения. Поэтому для буржуазии, вынужденной окончательно расстаться с монополией на владение оружием, установление контроля над умами сограждан становится критически важным средством удержания своего верховенства в обществе.

Вот тут-то и выясняется, что если по части материального производства торжествующий капитализм ещё в состоянии предложить определённые усовершенствования, то в сфере идеологии даже угроза полного поражения в правах не может заставить его придумать что-нибудь оригинальное и побуждает лишь в очередной раз перетряхивать содержимое доставшихся от прародителей сундуков и кладовок. Ведь стоит только, собравшись с духом, вслушаться в риторику, сопровождающую действия, включая военные, ведущих современных держав, и очень быстро становится ясно, что вся эта пропагандистская шумиха сводится к двум основным мотивам. А именно:

1) при каждом удобном случае (а если не подвернулся, то и “просто так”) прямо и косвенно, через речи и оговорки, рейтинги и индексы, показания очевидцев и зарисовки с мест, через прессу, фильмы, интернет и прочие имидж-каналы давать всем понять, насколько сытно и уютно живётся потребителям при “истинной демократии”.