Знание! Кто «за»? Кто «против»? Воздержался?

2) Также во всеуслышанье, но уже с главным прицелом на своих сограждан и лишь постольку-поскольку на всех остальных, в лоб и обиняками намекать, что именно вышесказанное дивное процветание “цивилизованного мира” является предметом зависти и ненависти всевозможных тоталитарно-тиранических дикарей. И что перед лицом такой угрозы подлинные друзья свободы просто обязаны сплотиться в единый фронт для её отражения и поражения своих врагов в их логовах всеми средствами и до полной победы.

А если после этого обратиться к истории, то также достаточно быстро можно убедиться, что даже в тех случаях, когда от государства сохранилось не очень много письменных следов, в них почти наверняка найдутся упоминания об особых связях его правителей с небесами и о каких-нибудь зловредных соседях, в отношении которых всегда надо было быть начеку. Ну а страны с хорошо документированным прошлым тем более наглядно показывают, что для официальных идеологов рассуждения о неизреченном божественном совершенстве данного мирового и общественного устройства и призывы к единству и сплочённости народа перед лицом “Н-ской угрозы” во все времена и при всех режимах оставались одними из самых излюбленных тем.

Определённое отличие новейшей империалистической от всей предшествующей государственной пропаганды состоит лишь в том, что мотив внешней угрозы, ранее бывший абсолютным лидером в деле мобилизации масс на защиту своих правителей, за последние полвека уступает эту роль мотиву завидного благополучия подданных “свободного рынка”. Однако и эта, скажем прямо, малосущественная новация является не плодом творческих разысканий буржуазных агитаторов, а их вынужденной реакцией на изменение общей обстановки в мире.

Дело в том, что за всю историю человечества со времени появления первых государств и вплоть до последних десятилетий ХХ века мало кто из правителей мог похвастать повальным благоденствием своих сограждан. Зато ещё в первой половине ХХ века перспектива военного захвата и порабощения со стороны в том числе капиталистических соседей даже для ведущих европейских стран выглядела более чем реальной. И на таком фоне практически любая национальная власть, как бы трудно ни жилось её подданным, с полным правом могла заявлять, что в случае чужеземного завоевания всем придётся ещё хуже, и рассчитывать на активное противодействие супостату всех слоёв населения.

Но с появлением ядерного оружия и Североатлантического альянса перспектива традиционного завоевания, по крайней мере, для “западного мира” отходит в прошлое, поскольку единственной альтернативой мирному сосуществованию становится полное взаимное уничтожение. А с распадом СССР жупел “русских танков” перестаёт действовать даже на слабоумных, и его приходится окончательно сдать в архив. После чего, конечно же, начинаются энергичные поиски ещё какой-нибудь угрозы на замену исчезнувшей, однако ничего равноценного “руке Москвы” образца 1970-х годов в современном мире просто в принципе не обретается.

С другой же стороны, продолжающееся совершенствование техники, рост производительности труда и, соответственно, опасность превратить кризисы перепроизводства из циклических в перманентные побуждают буржуазию до известной степени пойти навстречу требованиям трудящихся и согласиться на рост “внутреннего потребления”. Плюс к тому развивающиеся технологии всё чаще начинают требовать для своего эффективного воплощения не просто гигиенически-нормальных, а поистине стерильных условий труда. И в сочетании с усилиями профсоюзных, а затем и экологических движений, всё это приводит к тому, что многие производства, ещё в конце XIX века по праву считавшиеся конвейерами смерти, во второй половине ХХ века обретают весьма пристойный вид либо переводятся в страны “третьего мира”. Так что было бы даже странно, если бы штатные и добровольные восхвалители капитала упустили из виду столь яркие, а главное, не вытащенные из рукава, но подаваемые самой жизнью козыри. А когда исчезает даже номинальная вооружённая угроза существованию Запада, то уполномоченным официозам поневоле приходится сосредоточиться на предоставляемых им “благах”, тогда как его миссия защиты от “ужасов коммунизма” отходит на второй план.