Знание! Кто «за»? Кто «против»? Воздержался?

Наконец, тем, кто, помимо аналитических способностей, обнаруживает также недостаточное почтение к “священному праву” собственности и другим производным от капитала “вечным ценностям”, именно студенческая среда помогает максимально быстро и ярко проявить свои задатки. И опыт того же ХХ века и сколько-нибудь заметных его бунтарей показывает, что те из них, кому доводилось получать высшее образование, практически все уже на этой стадии попадали на заметку “компетентных органов”. После чего представители власти, не будучи в состоянии ограничить движение собственно мысли, получали возможность в широких пределах регулировать, а порой полностью пресекать практические шаги потенциальных оппозиционеров из наиболее образованной части общества. Что тоже сыграло и продолжает играть свою роль в формировании отмечавшегося выше и длящегося много более полувека серьёзного спада в уровне анализа социально-политических процессов и явлений.

Но общество, которое сумеет избавиться от внутреннего классового антагонизма, и в котором поддержание “стабильности” не будет требовать перевода в состояние управляемого скудоумия большинства своих членов, так вот такое общество по самому своему определению перестанет нуждаться и во всех вышеописанных приёмах и приёмчиках. А раз школа будет освобождена от задачи воспитать в основной массе своих выпускников пренебрежительное отвращение к теоретическому анализу и вообще “наукам”, то организаторам среднего образования естественно придётся решать, как лучше обойтись с доставшимся им наследием. Потому что от ситуации, когда значительная часть времени и сил преподавателей и обучаемых тратится на втискивание в головы последних массы абстрактно-академических, но при этом для обычной жизни вполне бесполезных сведений, можно уйти двумя путями:

1) просто выкинуть такого рода сведения из школьных программ (что на сегодняшний день означало бы их сокращение на две трети по меньшей мере);

2) придать всем сообщаемым в школе сведениям наглядную практическую ценность.

Как представляется, первый пункт говорит сам за себя, и долго разъяснять его смысл большой необходимости нет. А вот по второму пункту кое-какие комментарии, пожалуй, не помешают. И прежде всего здесь надо отметить, что знание разнообразных теоретических схем и принципов практически требуется только в процессе теоретического же поиска, и что, стало быть, выбор данного пути означает привлечение всех самодеятельных членов общества к полноценной исследовательской работе. При этом само собой разумеется, что для науки завтрашних дней профессиональное отношение будет необходимо в ещё большей степени, чем для современной науки. Не менее очевидно и то, что никакое общество не сможет состоять из одних исследователей, кому-то всё равно надо будет заниматься практическими делами. Так что, по крайней мере, для обозримой с позиций сегодняшнего дня перспективы можно утверждать, что непосредственно на переднем крае познания будет работать пусть даже значительная, но всё-таки часть общества, причём требующая профессиональной подготовки. А из этого вывода, в свою очередь, как раз и следует, что решить задачу знакомства всех членов общества с подлинно научным поиском можно только за счёт такой организации подразделений научных работников, при которой часть их штатного состава будет периодически уступать свои места очередному призыву новобранцев.

Конкретные объёмы и сроки таких ротаций, естественно, будут определяться с учётом текущей обстановки и ожиданий относительно её развития и, скорее всего, время от времени будут то сокращаться, то расширяться. Но общие рамки здесь можно указать достаточно чётко. Потому что для совершения серьёзных научных открытий, с одной стороны, требуется определённая зрелость мысли, а с другой – пик своего новационного потенциала люди минуют в сравнительно молодом возрасте. Так что выводить новую смену исследователей на границу с неизвестным имеет смысл, начиная где-то с 17-18-ти лет, а отзывать с переднего края познания тех, от кого не требуется продолжать службу в армии научных работников на кадровой основе, необходимо никак не позднее 30-ти лет.

Возвращаясь же к варианту с перенацеливанием средней школы на преподавание только того, что необходимо в “реальной” жизни, и освобождением её программ от всех тех теоретических сведений, которые могут пригодиться только будущим учёным, хочется лишь ещё раз обратить внимание на то, что вовсе без научных работников и в этом случае обойтись не получится. А раз не предполагается задействовать в изучении окружающего мира всех, то, стало быть, штатных исследователей надо будет как-то отбирать. И делать это надо будет при наличии такой средней школы, программа которой будет в основном очищена от материалов, позволяющих оценить готовность учащихся усваивать и применять сложные теоретические модели и принципы. А в подобных условиях все возможные разновидности мер сводятся в конечном счёте к следующим базовым альтернативам: