Знание-сила, 1999 № 09-10 (867,868)

Впрочем, сразу по возвращении героев- полярников появились сомнения в подлинности их рассказа. Первым усомнился норвежский журналист Одд Арнесон, прибывший на Шпицберген ради полета «Норге». В первом репортаже, отправленном им в «Афтенпостен», говорилось следующее: «Бэрд и Беннетт уверяют, что побывали над полюсом. Но за такое короткое время они вряд ли могли добраться туда». Арнесон полагал, что Бэрд долетел примерно до того же места, что и Амундсен годом раньше. На следующий день Арнесон пришел к Амундсену и Элсуорту и спросил их: «Неужели Бэрд мог побывать на полюсе?» «Конечно, – ответили они. – Бэрд сделал то, о чем говорил. Это же так просто».

Выходит, Амундсен вовсе не сомневался? Римская газета «Трибуна» писала, что хотя за пятнадцать с половиной часов и можно преодолеть расстояние, отделяющее Шпицберген от полюса, и вернуться обратно, но в арктических условиях сделать это практически невозможно. Обоснованное сомнение выразил и президент Норвежского географического общества. Он напомнил с том, что в данных условиях трудно достоверно определить положение самолета, в этом убедились еще во время полета Амундсена. Бэрд указал, что определял местоположение по высоте Солнца, используя для этой цели секстант. Ряд специалистов считали этот метод неубедительным. Но к скептикам не прислушивались, ведь они были либо норвежцами, либо итальянцами. Казалось, они просто пышут злобой оттого, что их соотечественники отодвинуты на второй план.

А что же Бэрд? Ему постоянно приходилось участвовать в каких-либо празднествах, чествования, и потому у него просто не было времени утруждать себя ответом на возражения критиков. Между тем постепенно – то в беседах с репортерами, то в собственных статьях – он стал вспоминать все новые подробности полета. Теперь мир узнал, что сразу после старта им пришлось повозиться с двигателем, находившимся по правому борту, из него вытекло масло, в результате чего скорость полета снизилась с девяноста миль в час до шестидесяти. Тем не менее они решились продолжать полет и вскоре сумели запустить мотор. Ветер был крайне благоприятным, поэтому в самом начале десятого они уже были над полюсом, затем в течение четырнадцати минут кружили вокруг него. Когда полетели назад, ветер усилился и одновременно изменил направление, теперь он дул практически в спину, и скорость вновь повысилась на десять миль. Во время полета к цели Бэрд шесть раз определял местоположение с помощью секстанта и потом еще четыре раза вблизи полюса, но на обратном пути не производил измерений, поскольку прибор сломался. Измеренные координаты он наносил на две карты.

Эти карты Бэрд представил в Национальное географическое общество, которое помогло ему финансировать полет. У комиссии Географического общества его отчет не вызвал никаких вопросов. Лишь много лет спустя он подвергся серьезной критике; оппонентом стал шведский профессор метеорологии Геста X. Лильеквист из Упсальского университета. Знавший полярные области не понаслышке, он заявил, что рассказ Бэрда о попутном ветре не соответствовал действительности. Профессор сопоставил все американские и норвежские метеорологические карты, чтобы выяснить, какова же все-таки была погода в день полета в этой части Арктики. По словам ученого, направление ветра было совсем иным.

Но даже будь роза ветров в тот день благоприятной, Бэрд и Беннетт все равно не смогли бы уложиться в 15 с половиной часов. Скорость полета «Жозефины Форд» (название самолета было дано в честь дочери Эдселя Форда, участвовавшего в финансировании экспедиции) составляла 165 километров в час. Данный параметр был указан в описании «Фоккера». Но вот крейсерская скорость была существенно ниже: Лильеквист определил это, изучив данные о других полетах «Жозефины Форд». К тому же для полета на Северный полюс самолет был оснащен вместо колес тяжелыми полозьями для старта и посадки на снег. Поэтому скорость должна была быть еще меньше – около 140 километров в час. При такой скорости Бэрду и Беннетту пришлось бы лететь на два часа дольше, даже без учета того обстоятельства, что один из двигателей какое-то время не работал. Общий путь к полюсу и обратно составил около 2500 километров.

К такому же выводу – независимо от шведского профессора – пришел и норвежец Бернт Балхен. Он хорошо знал Бэрда, поскольку сопровождал его во время полета к Южному полюсу в 1929 году. Всего через несколько месяцев после полета к Северному полюсу вместе с Флойдом Беннеттом Балхен совершил продолжительное путешествие по Америке именно на «Жозефине Форд». При этом он отметил, что максимальная скорость машины всего 120 километров в час, хотя самолет вновь был оборудован более легкими шасси вместо тяжелых полозьев. Норвежец вычислил, что Бэрд и Беннетт смогли достичь в лучшем случае 88 градусов 15,5 минут северной широты. Флойду Беннетту, с которым он подружился, Балхен сказал это прямо в глаза: «За пятнадцать с половиной часов вы не могли бы долететь до полюса». И Беннетт ответил: «А мы там и не были!»